Джулиан Барнс - Любовь и так далее

Денежная компенсация за неудобство. Что в этом такого? Вы бы сами наверняка не отказались.

Оливер с Джилиан так и не знали, на что решиться, но когда я сказал, что в дом можно будет въезжать через месяц, они, кажется, все-таки сообразили, что пора принимать окончательное решение. Я ждал последнего, отчаянного сопротивления. Какого-нибудь дополнительного условия. Обычно так и бывает, когда люди вот-вот получат, чего хотят. Как будто они не могли принять все, как есть, как будто им необходимо все усложнить, настоять на своем, пусть даже в мелочах. Да, я куплю вашу машину, но только если вы снимете эти плюшевые кубики-кости с зеркала заднего вида.

Джилиан сказала:

— Хорошо, но с одним условием. Кошку ты нам не даришь.

Вполне в духе Джилиан. Любой другой человек попросил бы больше, она просит меньше.

— Хорошо, — сказал я. И я понял намек. Отменил заказ на новую посудомоечную машину. Решил не отделывать дом — ограничился мелким ремонтом после съезда жильцов. Если Оливер займется ручным трудом из серии «Сделай сам», ему это не повредит.

Я решил, что когда они въедут в дом, я не буду их доставать своим обществом. Тем более, что в последнее время я совсем забросил работу. Может быть, пришло время подыскать нового поставщика свинины. Также можно расширить ассортимент тофу. И как насчет страусиных яиц? Я всегда думал, что однозначно нет, но я мог ошибаться. И еще стоит подумать насчет опроса потребителей.

ТЕРРИ: Пусть он покажет вам фотографию.

ЭЛЛИ: Да. Всегда. Каждый раз. Разве что мы с ним будем стоять перед алтарем, и у меня на руках будет справка с результатом его анализа на СПИД. Доверяй, но проверяй. Вы бы тоже так делали, если бы знали некоторых из моих парней. И некоторых из моих мужчин. Мужчины — они не надежнее молодых парней. Ну хорошо, ладно, назовите их всех мужчинами, даже молоденьких мальчиков, и задайте себе вопрос: если бы существовали противозачаточные таблетки для мужчин, которые нужно пить каждый день, и после каждой такой таблетки сперма мужчины оставалась бы бесплодной в течение 24 часов, так что женщине можно было бы не бояться забеременеть от такого мужчины, и если бы не женщины, а мужчины говорили своим партнершам: «Все нормально, я принял таблетку», — какой будет процент того, что они говорят правду? Я так думаю, от 40 до 45. Ладно, вы не такие циничные, вы скажете — 60. Нет, даже 80. Или все 90. Может быть, даже 95. Вам достаточно? Мне — нет. Для меня недостаточно и 99,99. С моей-то удачей мне обязательно попадется мужик из того 0,01 %, которые не принимают таблетки.

Нет. Презерватив — каждый раз.

И я вовсе не имею в виду, что хочу замуж. Но если я все-таки соберусь замуж, мы обязательно будем венчаться в церкви.

СТЮАРТ: Да мне как-то без разницы. Я имею в виду, что у каждого метода есть свои «за» и «против». Я думаю, это вообще не повод для споров, разве что у кого-то есть свои твердые убеждения на этот счет. Как говорится, страсть побеждает все. Что-то вроде того. Вопрос чисто технический. Но мне, правда, без разницы.

ОЛИВЕР: Аргументация per et contra [85] от противного (лат.). от знающего человека, поющего славу утехам Венеры, от человека, который весьма разбирается в нересте сперматозоидов, ищущих дом и тепло, от человека, который знаком с построением баррикад из плоти получше всякого коммунара.

Французская штучка, английский плащ или (как депрессивно сие обзывают наши братья-славяне) галоша. И в самом деле, обсуждаемое устройство чем-то сродни этой резиновой обуви. Если вам хватит смелости, называйте меня эстетом, но задумайтесь о рамификации — в смысле семиотическом, психологическом, — человека, который натягивает резиновую штуковину на конец своего причиндала. И пусть даже присутствие данной штуковины обеспечивает комфорт и спокойствие пылких влюбленных, но то, что происходит потом, неизменно вгоняет меня в tristesse. [86] тоска, грусть, уныние (фр.). Пора снимать эту штуку; пальцы нервно нащупывают колечко и тянут — плавно идет по естественной смазке. Мне это всегда напоминает трофейные фильмы, когда главный герой бежит по тоннелю, спасаясь от злобных врагов, и тоннель обрушивается, и доблестному офицеру ВВС Великобритании приходится, кашляя и задыхаясь, поворачивать обратно — к чему бы это? А потом у тебя в руках остается свисающее свидетельство твоих славных дел — все равно как маленькому ребенку с гордостью демонстрируют содержимое его горшка, куда он, такой молодец, покакал. Удар сверкающей молнии из глубин космической меланхолии пришелся бы весьма кстати в такой момент.