Масахико Симада - Хозяин кометы

Каору перешел в среднюю школу [23]при университете O.K., в котором учился Мамору. Хотя ему совсем не дали времени на подготовку к вступительным экзаменам, он успешно сдал их, чем в хорошем смысле обманул ожидания родителей Токива, и они решили купить ему что-нибудь в качестве поощрения. Каору попросил электрогитару. Невинные детские годы закончились. Ему нужно было оружие, которое могло бы разогнать желания, стремящиеся вырваться из его тела, разрывая его в клочья. С помощью этого оружия он собирался научиться владеть собой.

Сердце Андзю порой начинало учащенно биться, когда она смотрела на брата. У влюбленного мальчика меняется выражение лица. Незаметным образом лицо, которое в первую ночь, проведенную в доме Токива, выдавало волнение и беспокойство, теперь приобрело умное выражение, он как будто стал любимцем бога разрушения. Мамору больше не мучил Каору, не заставлял быть мальчиком на побегушках. Он разрабатывал план, каким образом, контролируя брата, который стал представлять для него угрозу, эффективно уничтожить его.

Однажды Фудзико пришла в гости к Андзю. Они о чем-то говорили, запершись у нее в комнате, а потом Андзю позвала Каору. На несколько минут они с Фудзико остались вдвоем в комнате: Каору стоял как истукан, даже взглянуть на нее не смея. Не мог ответить на ее улыбку, не знал, куда спрятать глаза, – он застыл с окаменевшим лицом, и можно было подумать, что он болен.

– Каору, ты кем хочешь стать?

Каору ответил холодно:

– Певцом.

– Споешь песню, которую написал твой отец, да? Мне Андзю рассказала. Обязательно позови меня на свой концерт.

– Хорошо.

– Обещаешь? Не забудь, даже если десять лет пройдет.

– Не забуду. А ты кем хочешь стать?

– Даже не знаю. Раньше хотела стать ветеринаром, но мечты меняются.

– Полечишь меня, если я заболею. – Каору был серьезен, будто чувствовал, что уже превращается в дикого зверя.

Фудзико улыбнулась и неожиданно сказала:

– Я хотела бы стать врачом, который лечит от любви.

Расставание нагрянуло внезапно. Даже не было возможности попрощаться.

В то лето Фудзико исполнилось пятнадцать, Каору – тринадцать лет. Отца Фудзико отправили работать за границу, и она уехала вместе с ним на восточное побережье Америки. Любовь Каору прервалась, оставшись нечеткой и расплывчатой.

Каору ненавидел Фудзико за то, что она уехала без всякого предупреждения. Он-то старался стать мужчиной, достойным ее, а объект его любви исчез, и страсть повисла в воздухе. Он набрасывался с упреками на Андзю: почему, зная об отъезде Фудзико, она скрыла это от него? Но Андзю была уверена, что Фудзико сама рассказала ему обо всем.

Фудзико, без сомнения, намеренно уехала не попрощавшись. Лишь оставила одно обещание. Хотя она и не знает, когда вернется в Японию, но обязательно придет на его концерт. Если бы она объявила, что прощается с ним, любовь Каору закончилась бы. Но пока было живо обещание, данное на десять лет вперед, любовь не могла умереть. Догадываясь о страсти Каору, Фудзико наверняка хотела его испытать. Но в то время Каору не сумел разгадать ее мысли.

Через год после отъезда Фудзико у Каору начал ломаться голос. Он больше не мог петь фальцетом, как в то время, когда появился в доме Токива. Это повергло Каору в тоску, и он стал подолгу просиживать в своей комнате. А у Мамору пропала всякая охота его изводить. Школьные оценки Каору становились все хуже и хуже: во втором классе средней школы он был лишь сто тридцатым из ста пятидесяти учеников, но все равно продолжал пользоваться расположением одноклассников. И отличники, и спортсмены, и хулиганы – все хотели дружить с Каору. Даже Андзю не понимала, в чем тут дело. Быть может, в обмен на голос Каору стал источать яд, сводящий людей с ума?

– У вас не осталось писем Каору к Фудзико?

– К сожалению, нет. Но я могу себе представить, что в них было. Потеряв голос, Каору начал писать стихи. Он самостоятельно изучал композицию, перелагал свои стихи на музыку и исполнял их. Ты, верно, тоже их где-нибудь слышала. Все стихи, которые Каору написал в молодости, посвящены Фудзико.

Андзю попросила тебя открыть несгораемый сейф, встроенный в стену гостиной. Там должна лежать тетрадка, – сказала она. Обожженная по краям тетрадка действительно была там. Каору бросил ее в огонь, а Андзю спасла, вытащив из пламени. Тетрадка стала собственностью Андзю. Ты робко открыла ее: она была полна слов, которые в смятении писал Каору, когда был еще моложе тебя. Что ни слово, то рана, и каждое кричало о страсти и безумии Каору.