Андрей Войновский - Врачеватель-2. Трагедия абсурда. Олигархическая сказка

Набыченный и раскрасневшийся, я, словно китайский болван, утвердительно кивал головой, соглашаясь со всем, что мне предлагали. А и вправду, с помощью легкого нехитрого пинка под круп вороному коню вышибить меня из седла не стоит ни малейшего труда.

Тем временем Людмила Георгиевна, сняв трубку телефона внутренней связи, уверенно раздавала мажордому команды:

– Андреич, пусть по-быстрому накроют на две персоны на летней веранде. Из напитков водка ну и, естественно, соответствующая к ней закуска…

При слове «водка» в моей душе заметно потеплело. Как правило, после рюмочки-другой ко мне сравнительно быстро возвращается присутствие духа: безусловно, абсолютно своевременно поступившее от хозяйки предложение.

…нет-нет, ну что вы, моя скромная персона не заслуживает того, чтобы такая женщина поднимала за меня бокал. Напротив, я как раз хочу выпить за вас. За ваш, я бы сказал, совсем не по-женски прозорливый ум, но и в то же время за вашу именно женскую, удивительную красоту, Людмила Георгиевна.

– Так, вы опять? Мы же договорились: никакой официальщины.

– Не мучайте меня, умоляю. Ну посудите сами, мне крайне неловко при первом же знакомстве…

– Ничего не хочу слышать. вы меня вынуждаете идти на крайние меры. Мы с вами теперь просто обязаны немедленно выпить на брудершафт. И не протестуйте. вы же у нас человек воспитанный, интеллигентный и не посмеете отказать даме, – говорила Людмила Георгиевна, весело смеясь, а я театрально сокрушался, разводя руками.

На фоне довольно-таки живописного вида на Москву-реку, открывавшегося с просторного эркера летней веранды, мы выпили с хозяйкой на брудершафт, трижды поцеловались, неуклонно соблюдая ритуал, и в прежнем приподнятом настроении расселись обратно по своим местам, аппетитно закусывая водочку икоркой с осетриной горячего копчения.

Атмосфера за ужином царила наиблагоприятнейшая, и я, вконец расслабившись, испытывал чувство глубокого умиротворения, ни в коей мере не задаваясь вопросом, что если бы двадцать штук баксов платили только за то, чтобы с тобой весело попить водочку под умопомрачительный закусон, то ты, приятель, уже давно бы попал в Книгу рекордов Гиннесса.

В очередной раз чокнувшись изящными хрустальными рюмочками, мы с удовольствием опрокинули с хозяюшкой еще по одной, после чего в настроении Людмилы Георгиевны произошла разительная перемена. Она на удивление сильно сжала мою руку, пристально и сосредоточенно глядя мне в глаза:

– Послушай, дорогой мой Грибничок, у меня, судя по всему, образовалась серьезная проблема, и помочь в ее решении, похоже, сможешь только ты, а психиатр мне здесь совсем не требуется.

Это было произнесено ею столь неожиданно серьезным тоном, что моя умиротворенность улетучилась в одну секунду. Я сразу вспомнил о деньгах, и недобрый, неприятный холодок пробежал по всему моему телу. Вальяжность исчезла, и моя расслабленность преобразилась в предельно строгую осанку. Внутреннее напряжение нарастало, и я в мгновение ока превратился в саму настороженность.

«Ну, начинается», – промелькнуло у меня в голове.

– Ты, естественно, можешь в любой момент отказаться, и деньги, как и договаривались, останутся у тебя. К этой теме больше возвращаться не будем, – спокойно, но по-прежнему сосредоточенно говорила она, глядя на меня и продолжая крепко сжимать мою руку.

«Ох, и хватка у нее, однако, – подумалось мне. – А ты уж не иначе как решил, что нравишься ей? Да?

Лопух самовлюбленный», – как бы в продолжение темы услышал я свой наглый и насмешливый внутренний голос.

– Ты конечно же сразу понял, что я вдова, – прервали мое краткое общение с самим собой, – и что мой покойный муж – Михал Михалыч. Михал Михалыч Неказистый, владелец крупной нефтяной компании. Но ты, правда, почему-то об этом писать не стал. Ну и на том спасибо.

«Мама дорогая, что я мог чего-то сразу понять, если у меня даже и мысли-то не возникло? Да знала бы ты, родная, с каким тормозом имеешь дело, – судорожно турбиной вращалась мысль в моем ужасно недоразвитом мозгу, когда я всеми возможными способами пытался скрыть на лице удивление пятилетнего мальчика. – И почему же недавняя встреча с Серафимой не натолкнула мою кирпичную башку на мысль, что все это не так уж просто? Что происходящее со мной давно уже начало походить на какую-то мистическую материализацию. Господи, старушка, кто ты? А главное – где ты? Отзовись! Мне что-то не на шутку становится не по себе».