Андрей Войновский - Врачеватель-2. Трагедия абсурда. Олигархическая сказка

«Так это снова ты? Какой сюрприз. Опять проклюнулся. Теперь, так понимаю, ты будешь доставать меня своею желчью наяву? Вот это радость. Лучшего врагу не пожелаешь. А если насчет „падать“?.. Я уже летал и падал. Значит, это снова ты».

«А ты как думал? Будет по-другому? Я неотъемлемая часть твоего целого, засранец. Меня не вытравить так просто из твоего пещерного сознания. Причем, замечу скромно, из всех твоих частей я лишь одна, которая доведена до совершенства».

«Не стану спорить. По части скромности – особенно. Ты вот что, совершенство, лучше прямо мне скажи: чего тебе опять от меня надо? Ты, может, хочешь попросить совета у „мессии“? Так не стесняйся. Я сегодня добрый и по возможности отвечу».

«Нет-нет, в твоих советах не нуждаюсь. Скорее, несущественный вопрос. Ты так, дружок, активно начал рассуждать о гимне, в такую философию воткнулся, что я за нас с тобою даже испугался. У тебя что, в прозрачной колбе панацея от всех бед, которыми больнó народонаселение?»

«Не знаю, но возможно».

«Так поделись, пророк ты наш в Отечестве своем! Не будь же эгоистом. Такая информация важна не только для тебя. Она важна для всех! Нет, правда, сволочь, поделись. Конечно, если ты не шутишь, если безмерное тщеславие твое не подняло тебя к таким высотам, когда уже не видишь остального».

«А я и не шучу. По крайней мере, для себя я выход вижу».

«Да? Ну и в чем его природа, если не секрет?»

«Убить тебя. Убить в себе самом. И это только первый шаг. Он первый – не последний».

«Вот даже так? Что ж, это интересно. Ну а шаг второй?»

«Поскольку ты, мое второе „я“, как само зло, способен возродиться, „всего-то лишь“, убив тебя, не допустить, чтобы во мне родился снова, а это очень трудная работа: шаг за шагом, каждое мгновение, с натянутыми жилами стремиться делать невозможное и все-таки не дать тебе ни шанса появиться снова. Другого выхода не вижу. Иначе, как с Остроголовым: душа не выдержит второго твоего „пришествия“, а очень бы еще хотелось повоевать и с праздностью, и с косностью, и с ленью».

«Ну что тут можно возразить после такого заявления? Конечно же дерзай! Дерзай, дурашка! Ведь недаром люди говорят: блажен, кто верует. Да только для начала пропробуй-ка меня убить, блаженный. И если вдруг получится – тогда и поглядим, какого ты замеса».

За милой незатейливой беседой с самим собой я даже не заметил, как дошел до гаража. В качестве автопилота на инстинкте влечения к запрограммированному объекту безотказно сработала мышечная память. Осталось лишь дорогу перейти – и ты уже в уютном теплом помещении, где ждут друзья, пивко и водочка под шашлычок бараний. В такую отвратительную серую промозглую погоду что может быть лучше приятной беседы в кругу единомышленников? Лучшего, по-моему, и не придумаешь. Да и не стоит, потому что от добра добра не ищут. Вот только подождать, когда проедет эта слишком медленно как черепаха ползущая машина. Ничего, я подожду. Зазря не будем рисковать. А вдруг там «чайник» сидит за рулем? Педали перепутал, резко рванул – и я в долю секунды не только на капоте, но уже и на том свете. А кто тогда здесь вместо меня будет бороться с моей же собственной праздностью, косностью и ленью? Нет, не будем рисковать. Лучше три секунды подожду.

Однако почему-то эта медленно как черепаха двигающаяся машина не проползает мимо. Напротив, она останавливается и как раз возле меня, лишая всякой возможности перейти дорогу. В свете слабо освещающих нашу улицу фонарей я все же в состоянии разглядеть роскошный, стилизованный под ретро, серебристый кабриолет BMW серии Z-8, и я в состоянии увидеть и понять, что за рулем кабриолета сидит молодая красивая женщина и приветливо мне улыбается своей до умопомрачения обворожительной улыбкой. И я это вижу отчетливо. Вижу потому, что крыша у кабриолета отсутствует. По всей видимости, она надежно спрятана где-то за задним сиденьем, а мелко моросящий дождик и неприятный осенний ветер вовсе не создают сидящей за рулем молодой красивой женщине атмосферу дискомфорта. Она его не ощущает. Она смотрит на меня и улыбается открытой, с ума сводящей сияющей улыбкой. Ни тени смущения на ее красивом лице, но ни малейшего намека на порок во взгляде. Нет, господа, такого не бывает.

– Мужчина, добрый вечер! – Боже праведный, она еще и говорит!

– Да-да, здравствуйте.

– Вы знаете, я бы, наверное, очень расстроилась, если бы только почувствовала, что вы можете подумать обо мне хуже, чем я есть на самом деле. А я такая, какая я есть. Не хуже и не лучше. Обыкновенная.