Леонид Нетребо - Пангоды

Как уже неоднократно в течение беседы, Наталья Ивановна волнуется. Ее беспокойство выдает нерезкая, музыкальная жестикуляция, голос мягко вибрирует. Она уверена: есть то, что несет в себе вечную мудрость веков, которое расшифровывается для разных поколений по-разному — в гармонии с данным временем. Это — искусство. Поэтому, приобщая к искусству детей…

Когда Людмила Давыдовна Марченко, одна из ведущих преподавателей музыкальной школы, сказала, что приехала в Пангоды из Керчи, я поймал себя на мысли, что, наверное, подспудно ожидал подобной информации о месте проживания этой женщины до Севера. Потому что первая ассоциация: город-герой… Потому что Людмила Давыдовна во внешнем облике и словах несет печать чего-то, может быть совсем недавно, многими забытого — строгой, вне влияний моды, интеллигентности, уверенной гордости за свою историю, за собственные знания, за дело (не за зарплату!), которым занимаешься… Того, что для одних — изыск, а для других — анахронизм. И про одно, и про другое можно сказать — «к сожалению».

Она долго не могла привыкнуть к северным условиям, и дело было не в климате и бытовых трудностях.

— Контингент детей сильно отличался от того, к которому я привыкла, говорит Людмила Давыдовна. — Но потом разочарование прошло. Я быстро разглядела, что разница между северными и «земными» детьми обусловлена, так сказать, не генами, а различными «стартовыми» возможностями. Поняла, что, наверное, в этом и есть наше, педагогов, предназначение — свести эту пресловутую разницу к нулю. В основе осуществления этого, при наших условиях, может быть только напряженная, буквально ежеминутная работа с детьми, применение самых прогрессивных методик преподавания и личных, особенных для каждого учителя, приемов работы. Я в этом уверена и поступаю именно так.

После одного из концертов в музыкальной школе я поделился с Марченко своими наблюдениями, основанными не только на концертных, и не только в черте района, впечатлениях: дети Надыма и Пангод, как и все дети, талантливы, но ведут себя в «свете» скованно. Что делать? Она ответила:

— Они ведь смотрят на нас, берут пример — это наши маленькие копии. Мы должны сами стать свободнее, раскрепоститься. — И значительно добавила: — Но в определенных нравственных и моральных рамках. Это и есть интеллигентность… Ведь мы этого от них хотим?

Эльмира Айкавартовна шутит: на Севере чувствует себя прекрасно, потому что мама сибирячка, да и сама Эльмира родилась и провела первые годы детства в Кемеровской области. Потом была Армения, город Кировокан, впоследствии разрушенный землетрясением…

Эльмира закончила музыкальное училище и затем стала членом музыкальной семьи Амирханянов: муж выпускник Ереванской консерватории, его отец известный в свое время скрипач-исполнитель (Эльмира с гордостью показывает фотографию Арама Ильича Хачатуряна, подписанную великим композитором на память ее свекру). Муж подался на Север, как и многие, за заработками, но не по «музыкальной» дороге — приехал на Ямбург в качестве… помбура. Для жены нашлась работа в Пангодах и вскоре семья окончательно осела в поселке газовиков.

Эльмира Амирханян — первый с начала основания и пока единственный преподаватель по классу скрипки пангодинской музыкальной школы. Она вспоминает:

— В первые годы существования школы отношение к нам было… — как бы это сказать? — трепетное. Мы часто выезжали с концертами на предприятия, выступали в подсобных помещениях, рядом с производственными цехами — шум, гам, дым, пар — а мы играем. Чтобы выступить перед газовиками, грузили на машину пианино и ехали на газовые промыслы…

Класс скрипки начинался с трех учеников — не отдавали родители своих чад на этот «рискованный», слишком академичный инструмент: предпочитали фортепиано, баян, аккордеон — ближе, надежнее. Сейчас желающих больше, у Амирханян постоянно занимаются около двадцати юных скрипачей, приходится ограничивать набор. Эльмира считает, что возросший интерес к скрипке это производное от изменившегося демографического состояния Пангод — поселок перестал быть, условно говоря, «рабочим» — социальный спектр значительно расширился, в частности, увеличился «гуманитарный» слой.

— С другой стороны, — замечает Амирханян, — раньше случалось больше необычных, «ярких» учеников. И это тоже, на мой взгляд, следствие изменившихся приоритетов у населения, и у детей, в частности, в плане выбора занятия и образа жизни вообще. Работа должна кормить, — куда от этого денешься! Мои примеры — рядом со мной: муж стал бизнесменом, сын связывает свое будущее с техникой. Так заканчиваются музыкальные династии… Конечно, — завершает Эльмира, — «бытие определяет сознание», а искусство, как правило, удел бессребреников — и все же, и все же!..