Леонид Нетребо - Пангоды

Это был сарафан, старый, но еще прочный, с рисунком гигантского мака, когда-то красного, теперь поблекшего, почти розового — любимое в молодости платье, непременный атрибут летних отпусков. В последние годы ситцевый спутник годился только для работы на винзилинском огороде. Наталья приблизила полотно к лицу, вдохнула, наивно ожидая наполнить легкие не привычным комнатным воздухом, но горьковато-сладким духом родины — запахом влажной земли, прелых листьев, древесного дыма…

Она не без труда облачилась в наряд молодости, с удовольствием отмечая, что, несмотря на годы, не очень далеко ушла от тех пропорций, которые… Которых… Она скинула тапочки и легко взошла, ей показалось — почти вспорхнула, на широкий подоконник. Посмотрела сквозь стекло на свои, оказывается такие близкие и неожиданно — да, да, — неожиданно родные Пангоды…

…Она мыла окно, широкое окно на первом этаже двухэтажного коттеджа, раскрыв створки, не обращая внимания на осеннюю прохладу. Мыла настолько страстно, самозабвенно, что скоро ей начало казаться, что произошло то, чего она так горячо желала, — окно стало втягивать в себя солнечные лучи, уличные шумы, запахи. А потом вся комната и даже весь дом стали продолжением заоконного дня, улицы, Пангод.

По дороге проезжали грузовые машины. Водители замечали яркий образ на осенней пангодинской архитектуре, живое панно на сером фасаде: женщина в цветастом открытом сарафане мыла окно и улыбалась. Иные невольно сбрасывали газ, некоторые коротко сигналили.

Лилия Павловна попала на Медвежье, когда там еще вовсю трудились строители, в 1975 году. После окончания Тюменского торгового техникума ее распределили в ОРС № 11, который обслуживал строительные бригады. Так и продвигалась она все дальше на север по мере освоения месторождения кашеварила на ГП-5,6,7,8,9.

— Время было горячее, работали не только днем, но и ночью, рассказывает Лилия Павловна, — с подсобными помещениями проблема, мясо не успевало размораживаться, а людей кормить надо, разумеется, вовремя… И все же, никто не ныл, весело было. Несмотря на усталость, в свободные смены ездили с девчонками на попутках в Пангоды — на танцы!

Много интересных людей встречалось на оживленной, буквально «бурлящей» тогда трассе. Здесь же, на трассе, она скоро встретила свою судьбу монтажник ПММК стал ее мужем. В холостячках тогда молодые девушки на Севере долго не задерживались!..

Двадцать с лишним лет Лилия Павловна Степанова проработала в пангодинских строительных ОРСах поваром, продавцом, завпроизводством столовой, заведующей магазина. Несколько лет назад «строительный» кризис региона сказался для Степановой и ее коллег закрытием практически всех соответствующих торговых точек, и она перешла бухгалтером-кассиром в объединенную муниципальную бухгалтерию.

…Теплый кабинет с компьютером ничем не напоминает горячую строительную трассу. Я предположил, что, видимо, работа стала более спокойной, на что Лилия Павловна отрицательно покачала головой и, оторвавшись от клавиатуры, уверенно сказала:

— Ну, что вы, везде работать нужно!..

Евгений Иванович приехал в Пангоды летом 1978 года. Назначен главным механиком НПЖТ. Разумеется, не предполагал, что сразу станет участником исторического события. Именно он оказался в составе экипажа тепловоза, который тащил самый первый состав из Пангод на Новый Уренгой по только что построенной «железке». Строился новый город, именно для его строительных нужд предназначались десять цистерн с дизтопливом, которые пришлось везти… целую неделю. Ровно столько понадобилось жэдэ-десанту, чтобы преодолеть сто приполярных километров.

Впереди состава шел стройотряд: студенты выправляли поведенное вправо и влево полотно дороги, что было следствием «выбросов», результатом укладки дороги наспех, без надлежащей отсыпки. Начало июля, белые ночи — неделя превратилась в тягучий, бесконечный, обессиливающий трудовой день. Но хватило сил на несколько минут оглушительного «Ура!..», когда в тундровой дали, там где смыкались «кривые» рельсы, замаячило то, чему через несколько лет предстояло стать городом Новым Уренгоем.

«По велению сердца!» — без всякого пафоса, коротко объясняет причину своего приезда на Север начальник железнодорожной станции Пангоды Евгений Иванович Солдаткин. Значит, не все врали тогдашние календари, что касалось романтики, альтруизма — во многом устаревших нынче понятий.