Алексей Швецов - Лохless. Повесть о настоящей жизни

Я смотрю на Павла, который, стоя со спущенными штанами, глупо — и даже где-то гомосексуально — улыбается. Перевожу глаза на свои приспущенные брюки. И тут меня наконец накрывает/догоняет вся двусмысленность ситуевины.

– Здравствуйте, Вера Андреевна. — Это все, что я сумел из себя выдавить в эту минуту.

– И вам того же… — многозначительно кивает Кондрашова, не сводя офигевающего взгляда от четырех голых мохнатых ног.

– Я хотел бы объяснить. Это не то, что вы подумали.

Я слышу свой голос словно со стороны, и он скорее похож на плаксивое нытье первоклассника, нежели на объяснения взрослого мужчины. Меня напрягает это унизительное положение. Я натягиваю на бесстыдно ощетинившиеся ноги остывшие влажные брюки.

– Конечно, не то, — снисходительным тоном перебивает меня бизнесвымен, поправляя руками свою выдающуюся грудь. — Я и сама прекрасно вижу, что это всего лишь маркетинговые исследования новых рынков сбыта. Мне все стало ясно о вашем извращенном вкусе еще вчера, когда ваша, Сергей Владимирович, секретарша поведала об отсутствующем на рабочем месте коммерческом директоре в связи с отъездом к поставщикам.

Я вопросительно поднимаю брови, типа спрашиваю: «И что из того?»

– Да, — продолжает Кондрашова, — к поставщикам. А именно: делать кунилингус заместителю исполнительного директора фирмы «Евролак».

Я выкатываю на нее недоумевающие глаза, но никаких дальнейших объяснений не проистекает. Вера Андреевна поворачивается на тонких шпильках и выдворяет свою грудь за пределы кабинета:

– Так я жду вас у себя.

Следом за грудью исчезает и сама Кондрашова.

Как только тяжелая поступь босса стихает, я кричу голосом кастрированного кота:

– Катя, мать вашу!

С кипой туалетной бумаги вбегает испуганная Катерина:

– Вот все, что удалось найти, так как полотенца нигде нет.

– Хер с ним, с полотенцем! О каком кунилингусе вы наговорили Большим Сись… боссу?

– Сергей Владимирович, я только передала ей ваши слова. Да вот же они, — на свет извлекается уже знакомый мне блокнотик, — слово в слово. Поставщики… уехал делать кунилингус той.

– Какой «той»? — Я тупо офигеваю.

– Я тоже спрашивала вас об этом. Вы сказали что-то про лак.

– Боже мой! Конечно, лак! Лак густой! Кунилин густой лак поставил. Вот я к Олегу Станиславовичу в «Евролак» и поехал! Как у вас получается все так переврать и запутать? Этому вас в институте учили, или вы специальные курсы посещали? Что у вас на уме, Катерина? Вы можете на работе думать о работе, а о кунилингусе — после работы? Или это слишком для вас напряжно?

Слышавший весь этот бред Павел начинает тихо ржать. Мне ни хрена не до смеха, но я заражаюсь от него и тупо гогочу.

Через пятнадцать минут с повинной рожей нашкодившего шалопая я осторожно стучусь в кабинет Кондрашовой.

– Войдите.

Вхожу. Кроме Веры Андреевны, я встречаюсь глазами с еще одним враждебным взглядом. В углу кабинета на краешке стула притаился Хуэй Чаньчунь. Далее начинается разбор полетов. Но я благодарен Кондрашовой за некоторую деликатность, так как обвинительная речь не касается меня лично, а разговор ведется о собирательном образе работника фирмы: алкоголике и сексуально распущенном типе. Причем под это описание подходит любой сотрудник корпорации, кроме разве что Чаньчуня.

Минут тридцать без перерыва, брызгая слюной и распространяя неприятный запах изо рта, она грузит/рассуждает о «некоторых» сотрудниках фирмы, с головой погрязших в разврате и лени. Я слушаю весь этот бесперспективняк и тупо киваю головой. Мне все глубоко фиолетово и параллельно. Она наконец врубается, что мне до звезды весь ее брызгающе-слюнный спич, понимание этого ее обламывает, и она резко прерывается.

Воспитательную эстафету пытается подхватить Чаньчун:

– Осеня нехалясё. — Он, видимо пытается еще что-то сказать, но мощным ударом ладошкой о стол Кондрашова прерывает мяуканье китайца:

– Хватит об одном и том же! Так вот, если кому-то нечем заняться на рабочем месте, то для таких скучающих сотрудников найдется веселый городок… какой-нибудь Усть-Пердяньск, куда можно всегда выехать в командировку с целью проверки использования бюджетных средств, работу торговых представителей проконтролировать и все такое. Вам все понятно, Сергей Владимирович?

– Вроде как… — тупо соглашаюсь я, проклиная в душе Кондрашову, Катю, пролитый кофе и улыбающегося Чаньчуня за компанию.

– Отправитесь сегодня же в Воронеж. Билеты на поезд моя секретарша уже заказала.