Виктор Ерофеев - Энциклопедия русской души

На крышах сидят патриоты. Такие славные. Такие молодые.

голубой "Мережковский"

Раз в году, когда во влажных лесах Британской Гвианы расцветают цветы, БАЗ. (Большая Американская Зая) складывает вещички в рюкзачок и вылетает в экспедицию. За последние четыре года она открыла четырнадцать видов новых цветов и "Емелей" сообщила мне, что если найдется пятнадцатый, то назовет цветок "Мережковский".

Истомила ты меня, моя родина! Я - не раб моего народа. Отъебись! Вдруг в последний момент, в июле, прикатила БАЗ. с "Мережковским" в горшке. Голубой "Мережковский" все собой затмил: и невесту с зубами, и Сесиль, и Россию.

- Сбегу, - подумал я.

- Лишь бы не было войны, - прошептала мне БАЗ.

сесиль в слезах

Сесиль держала голову Грегори за волосы.

- Не вкладывайте денег в Россию, - сказала отрубленная голова. -Русские всегда обманут. Мы вместе упали в обморок.

- Мафия.

- КГБ.

Сесиль позвонила в слезах.

- Грегори погиб, - сказала она.

- Авария?

- Заказное убийство. Сбила машина. Мы завернули голову в целофан.

- Грегори был близок к разгадке России, - сказала она. - Он копнул глубоко. В день смерти он заканчивал работу над русской формулой- . Что с тобой? Ты вздрогнул.

- Совпадение. Я тоже последнее время думал о русской формуле- .

- У вас с Грегори много общего. Даже запах кожи.

- Не отнимай у меня мой запах. Где его бумаги?

- Похищены. Грегори считал, что эта формула сделает весь мир безопаснее.

- Ты помнишь формулу?

- И остановит распад России. Он по-своему очень любил эту страну.

- Ты не ответила.

- Я не верила в формулу. Я даже смеялась над ним. Я не хотела, чтобы у России была формула. А ты думаешь, она есть?

- Во всяком случае, его работа показалась кому-то опасной.

- Грегори сказал, что Саша связан со спецслужбами. Я промолчал.

- Ты почему молчишь?

- Он сказал правду.

- Я так и думала. Значит, ты тоже?

- Это был единственный шанс выйти на Серого.

- Дурак! - сказала она. - Я узнала, где живет Саша. Поехали?

ништяк

Мне всегда хотелось понять назначение места, где закон не для всех, а у каждого свой, по индивидуальному положению, зато беззаконие общедоступно. Наконец, благодаря проводнику, случилось невозможное. Презрение переплавилось в понимание. Те самые качества, которые вызывали презрение, теперь умиляли меня. Через презрение я пришел к примирению с действительностью. Не как Белинский, заразившись Гегелем, а через понимание назначения России. Это уже хорошо.

ваше боголюбие

Беседуя о Святом Духе, мы удалились с Серым в окоп.

- Что же ты не посмотришь мне в глаза? - спросил Серый.

Я глянул. Алмазы. Золото. Красота. В середине солнца лицо Серого. Ветер. Снег. Тепло, как в бане. Нестерпимо. Не могу смотреть.

русская свинья

С Сесиль мы подъехали к старому серому дому. Половину уже переделали новые русские. Половина была коммуналкой.

- Это тебе пригодится, - Сесиль протянула мне крупнокалиберный револьвер.

- Я не большой любитель стрелять, - недовольно сказал я, пряча его за пояс.

На сетке лифтовой шахты висела шуба жирной грязи. Мы позвонили в Сашину квартиру. Раздался слабовольный звонок Никто не отозвался. Наконец открыла беззубая старуха.

- Саша дома? - спросил я.

- Какая Саша? - подозрительно спросила она.

- Здесь живет мой друг Саша, - сказал я как можно более беззаботно.

- А вы кем будете?

- Я же сказал: другом.

- Нет у него таких друзей.

Я ударил ее рукояткой ствола по темени. Она свалилась. Внезапно появилась другая старуха, тоже беззубая. Сесиль по-французски ударила ее каблуком в низ живота. Та рухнула на пол.

- Encore une старуха-процентщина, - сказала Сесиль. - Идем.

Огромная квартира. Черный телефон. Мой телефонный номер, косо записаный на депрессивной стене. В глубине квартиры огромная дверь. Васильковая, много раз перекрашенная. Мы толкнулись туда. В пустой комнате, на старом дубовом паркете сидел Саша. Ел курицу. Саша, конечно, был Саша, но он был и не Саша.

- Значит, ты - Серый? - сказал я.

- За знание надо платить, - мотнул головой Серый.

- Он пустил нас по ложному следу, - злобно сказала Сесиль, схватив меня за руку.

- Подожди, - сказал я. - Скажи формулу, Серый!

- Русскую формулу- ? - Серый захохотал. Бросил курицу на пол. - А ты что, все еще не догадываешься? Мы уперлись друг другу в глаза

- Он и есть русская формула- ! - выпалила Сесиль, от волнения заговорив с гротескным французским акцентом.