Анатолий Гладилин - Тень всадника

Благодать!

Заведу шуры-муры со строгой дамой из ядерной медицины, приобретя предварительно, как осторожный француз, счетчик Гейгера. Начнет дама юбку расстегивать, а я незаметно ей спину счетчиком поглаживаю: если не затрещит пожалуйста, дорогая, в постель. А какие у нас будут волнительные, страстные беседы за столиком в ресторане! "Дорогая, бокал сотерна?" - "Возьми лучше красного вина, по последним исследованиям американцев, оно хорошо для сердечно-сосудистой системы". - "Рыбу или мясо?" - "Рыба полезна для головы, говядина повышает содержание гемоглобина. В качестве приправы, милый, закажи брокколи. Это тебе против холестерина".

И чтоб совсем скучно не было, стану завсегдатаем кафе, где коротают свой досуг отставники из министерства внутренних дел. Нет такого кафе? В Париже все найдешь, если поискать. Еще один путь, неординарный. Связаться с журналистом из той же "France-Soir", который вхож на Кэ д'Орфевр. Связаться, подружиться, заинтересовать. Разумеется, полиция ему сливает дозированную информацию, он лишь ушами хлопает. Но ты ему подготовишь конкретные вопросики и не в лоб (иначе полицейский чин заподозрит подвох), а вокруг да около, называется это неводом, вытаскивает невод много тины и, по теории вероятностей, кой-какую живность. Наметанный глаз разом эту живность ухватит.

* * *

- При-и-вет! Как настроение?

Я ответил длиннющей тирадой. Дескать, как человек допотопный и не доверяющий калькуляторам, купил в антикварном магазине бухгалтерские счеты. Щелкаю костяшками направо и налево. Определяю, какую сумму из ma retraite оставить на покрытие неизбежных трат - содержание квартиры, налоги и т. д., а какую можно безболезненно переводить в Лос-Анджелес. Однако по сравнению с заработком твоих докторов, которые кадрятся к тебе в госпитале, капитал получается жалким. Поэтому жду с нетерпением письма из Небраски, обещали пригласить (тут я вру безбожно!) на второй семестр.

- А тебе никогда не говорили, что не в деньгах счастье? - спросил волшебный голос.

- Да ну? Первый раз слышу!

- Представь себе, такое бывает. Что же касается докторов - ты прав, кадрятся с утра до вечера. Я даже малость запуталась. Хочу разобраться, навести порядок в своей личной жизни, отсечь ненужное.

- Дело хорошее, разобраться - всегда полезно. Отсекай недрогнувшей рукой.

- Не беспокойся. Рука не дрогнет.

* * *

Что-то мне было тревожно за дочь. Не знаю, чем объяснить. То есть знаю; с годами (моими) начинают мерещиться разные страхи. И поехал я (что делаю не часто) на бульвар Сульт к Н.К. Пили чай, мирно беседовали. Надо сказать, вот она с годами изменилась к лучшему. В том смысле, что поумнела. Н.К. догадывалась, зачем я к ней прихожу. Не ради прекрасных глаз, а как к посреднику. Дочери вопросов не задаю, задаю мамаше. И через мамашу получаю отредактированные ответы (правда, не всегда). В общем, перед Н.К. я всячески заискивал: у тебя с нашим ребенком особые отношения, она доверяет твоему мнению, а мне она доверяет только детей...

- Антон (покорно откликаюсь; всю жизнь для нее буду Антоном), тебе надо было в свое время всерьез заниматься воспитанием девочки, а не развлекаться с бабами по заграницам.

...Так она воспринимала мои служебные командировки.

Не возражаю. Пропускаю мимо ушей. И для нее это уже не упреки, а своего рода бесплатное угощение к чаю. Далее она говорила по существу, и если отбросить эмоциональные всплески и еще несколько "домашних пирогов", то вот резюме:

У них все отлично. Родить третьего - разумнейшая идея. Тем самым глава семьи будет любить всех детей, как своих. Он человек очень ответственный. Не напоминай ей про Сережу. Забывать - защитная реакция женщины. Ты не понимаешь женщин и никогда их не понимал. Женщина инстинктивно забывает ужасы, чтобы сохранить силы на детей. А у тебя привычка пальцем ковырять чужие раны. Губительная страсть к правдоискательству любой ценой. Все у них будет хорошо, если ты не влезешь. Надеюсь, тебе хватило такта промолчать о публикации во "France-Soir"? Пойми, Антон, нам неизвестна подоплека гибели Сережи. Да, я тоже плачу, но если бы Сережа думал о детях, он бы не пускался в авантюры. И вот что наша дочь велела передать: "Скажи папе, чтоб он не рыпался. Полиция мне гарантировала безопасность детей при условии, что не будет выхода в прессу. Пусть забудут про них. Иначе у подъезда нашего дома начнут дежурить фотографы, а газеты - смаковать подробности. Я не знаю, кто стрелял в Сережу, но я не хочу, чтоб эти люди заинтересовались его детьми".