Виталий Владимиров - Челнок

– Не за что… Такая уж участь наша… Женская… Ладно, иди к отцу. Если надо что лекарствами или на операцию, я помогу. И мать не ругай, она у тебя одна. Как и ты у нее…

Людмила посмотрела вслед Светлане.

Ладная девушка.

Мужики за ней, небось, приударяют.

А какой ей достанется, одному Всевышнему известно.

Все-таки хорошо, что у нее есть Гриша.

И вспомнились ей стихи Виталия Вехова, писателя и поэта, с которым познакомилась она во время презентации фонда, что возглавляет ее подружка Жанна, того самого Виталия Вехова, который так трогательно пел, как мужчина упал на снег у павильона «Пиво-воды»:

Грустит моя душа,

Уходит время…

Жизнь безобразно хороша,

Прошу прощенья.

То радужна, то поперечна,

То продолжает, задыхаясь, гнать,

То вдруг, вздохнув, замрет навечно,

Лишь для того, чтоб осознать

В конце дороги длинной

Как хорошо любить,

С любимой быть

И быть любимым.

Людмила включила первую передачу и джип, как мощный и послушный зверь, плавно тронулся с места.

Куда едем, хозяйка?

Летнее раннее солнышко выглянуло из-за леса и легкий туман, потягиваясь и согреваясь, стал лениво таять над тихими речными водами. В камышах заурчали свой гимн восходящему солнцу лягушки, плеснула рыбина хвостом, заполошно взлетела кряква…

Начался день.

Людмила перекинула через плечо полотенце, захлопнула за собой дверь палаты и вышла из корпуса санатория. Скинула шлепки и ступнями босых ног ощутила сначала шершавую влажность асфальта, а потом обжигающую прохладу росной травы. По дороге надо было идти вокруг, но Людмила по тропке спустилась и пролезла под сетку забора. Лаз проделали местные подростки, которые по вечерам проникали через него на санаторскую дискотеку. На небольшом песчаном пляже Людмила скинула халатик и осторожно зашла в воду. Река приняла и омыла Людмилу прохладой.

Людмила плавала плавно, не торопясь, а когда вышла на берег, то ощутила, как в контраст с живой свежестью, которой дышало все тело, побежал по жилам горячий ток, жар жизни. Она растерлась насухо махровым полотенцем, накинула халат и сбросила под ним мокрый купальник.

В столовой под высокими потолками плескался шум детских голосов, им по праву и принадлежал санаторий, но с краю был ряд, за которым столовались взрослые дяди и тети. В основном, тети, потому что дядей было всего двое. Все они прибыли из разных мест, но по одному поводу – на территории санатория проводила недельный семинар-тренинг фирма. В рекламном проспекте было указано, что перечислившим предоплату и прибывшим в означенный срок дядям и тетям очистят их бренные тела от ненужных шлаков, а души их заблудшие наставят на путь истины.

– И это называется завтрак! – со смехом сказала соседка Людмилы по столу, пышнотелая Жанна.

В Жанне все крупное.

Большие глаза, большой лоб, который закрывала челка, словно бахрома от высокого балдахина прически, крупные плотоядные губы. Открытое декольте открывало взору основания двух… Нет, это не груди, это два зрелых плода из семейства бахчевых типа дыни или тыквы осеней степени зрелости. Крупен и… круп, на котором восседала Жанна.

На тарелке перед ней лежала скромная кучка вареных овощей и один кусочек черного хлеба. Парок от кучки поднимался слабой струйкой к небесам.

– И за это я заплатила своими кровно заработанными, – продолжила Жанна, ковыряясь вилкой в кучке. Видно, надеялась найти в ней жемчужное зерно мяса.

– Все-таки зря мы инвестировались в эту затею, а Жанн? – спросила вторая соседка по столу Лариса.

Жанна и Лариса – подруги.

Людмила с первого дня их общего застолья заметила – это у подружек такая манера – обо всем со смешком. Разница лишь в том, что Жанна всегда начинает разговор, а Лариса «работает», как в клоунаде вторым номером, подыгрывает подруге. Но с очень серьезным видом.

– Жанн, может, нам просто кладут меньше, чем положено, пищеблок всегда воровал и в прежние времена, а сейчас тем более. И в клизму, простите, не за столом будь сказано, наверняка, не доливают. Как вы считаете, Гуля?

Третья соседка по столу – Гуля.

Она стрельнула своими узкими татарскими глазами на Ларису и поддержала ее игру.

– В самом деле? Я лицом к стенке ложусь, мне плохо видно, но по ощущениям даже переливают.