Масахико Симада - Красивые души

Клуб для женщин… Может быть, это самое подходящее место, чтобы безопасно наслаждаться играми. Однажды супруга президента строительной компании Кудзираоки позвала ее в такой клуб, где вокруг них увивалось несколько мальчиков. Но только одного из них можно было назвать прирожденным дамским угодником. Остальные – неотесанные мальчишки, которые только и могли, что отпускать непристойные шутки и преувеличенные комплименты. Госпожа Кудзираока успешно справлялась с ролью праздной дамы, но Амико не давали покоя молодые девицы за соседним столиком. Они радовались мгновениям, проведенным в клубе, как лучшим минутам своей жизни, а порой даже презрительно посматривали на дам. Может быть, они делали это в ответ на жалость, которую читали в глазах Амико.

Один не особо популярный клубный мальчик, которому было уже за тридцать, объяснил ей:

– Это девочки из заведений. Такие же, как мы. Они зарабатывают деньги в кабаре или банях и тратят их здесь. Жизнь коротка, цветы опадают быстро. У них всего пять лет в запасе. Поэтому и мы должны ублажать их, как только можем.

Услышав это, Амико стала презирать клубных мальчиков. Худшая разновидность мужчин, они тянули деньги из женщин, уставших потакать мужским желаниям. Однако через год она стала думать, что непопулярный мальчик, слова которого были до сих пор свежи в ее памяти, просто смеялся над ней. Жизнь коротка… Да, ее жизнь была гораздо длиннее и скучнее, чем у тех девиц. Им исполнилось всего по двадцать с небольшим, и, вполне возможно, они вскоре встретят свою старость, как когда-то ее свекровь. Но женщины, в которых бурлит кровавый источник, что бы с ними ни случилось, никогда ни в чем не раскаиваются. Наоборот, они наполняют содержанием свою старость, вновь и вновь проживая опыт прошлого в своем сознании. Амико завидовала им.

Амико раскинула сеть встреч в разных местах столицы. Она выходила из дома в десять утра, будто к открытию магазинов, при полном макияже и во всеоружии. Со стороны казалось, что она увлеклась какой-то новой работой, но на самом деле она пыталась убежать от своего возраста. У нее оставалось всего пять лет в запасе. Тот, кого она встретит, должен стать ее последним возлюбленным.

У нее была подруга, владелица художественной галереи, и Амико стала ходить на выставки, которые та ей рекомендовала. Она же сопровождала Амико на банкетах, которые всегда устраивали по поводу вернисажа.

Когда Андзю обратила внимание на перемены, произошедшие с матерью, та уже приступила к исследованию глубин. Для своих игр с огнем Амико выбрала фотографа не первой молодости. Она увидела его на банкете по случаю открытия фотовыставки портретов женщин за работой. Фотограф тоже выставлял свои снимки, подруга Амико представила их друг другу, и они разговорились. Ей понравились три портрета танцовщиц кабаре: задор идущих на работу и изнеможение возвращающихся домой составляли разительный контраст. Амико поделилась с автором своими впечатлениями: «Вы смотрите на женщин добрым взглядом». Ее очаровала смущенная улыбка фотографа. Тэруо Миядзаки было тридцать пять лет, он был холост и жил в Китидзёдзи. [9]Гордость не позволяла ему заниматься чем попало, и поэтому ему приходилось довольствоваться тремя миллионами иен в год. Каждый вечер он ходил выпивать и гадал по руке молоденьким девушкам.

Владелица галереи нашептала Амико на ухо его краткий словесный портрет. Для супруги ловкого предпринимателя это было то, что надо. Увидев Тэруо Миядзаки, Амико придумала себе образ честного художника, прямо противоположный ловкому предпринимателю.

– Давайте как-нибудь поужинаем вместе.

В ответ на приглашение Тэруо Миядзаки Амико медлить не стала:

– Когда вам удобнее?

Повседневная жизнь Амико мгновенно засверкала яркими красками. Миядзаки досконально знал все закоулки Синдзюку, где Амико даже случайно не проезжала на машине. Он водил ее в свои любимые китайские рестораны и питейные заведения, приглашал в бары, где любили зависать фотографы, кинорежиссеры, писатели и поэты. Всякий раз, когда Миядзаки открывал перед ней дверь в другой мир, Амико испытывала легкое головокружение. Не везде ей было приятно находиться, но мысль, что сюда не ходит никто из ее близких и знакомых, усиливала ее единоличное наслаждение славой искателя приключений. Все завсегдатаи баров, отирающиеся у прокуренных стен, проявляли неподдельный интерес к спутнице Миядзаки. Ни ее одежда, ни запах духов не вязались с обстановкой тех заведений, где она появлялась, у нее было такое выражение лица, будто за ней кто-то гнался, а Миядзаки спас ее от преследователей. Однажды какой-то мужик лет пятидесяти скользнул по ней взглядом и проворчал, уставившись в пространство: