Кормак МакКарти - Дорога

Мальчику показалось, что в воздухе запахло мокрой сажей. Пошел к дороге и притащил оттуда кусок фанеры. Булыжником вбил колышки в землю и соорудил подобие односкатного навеса. Но дождь так и не собрался. Оставил ракетницу рядом с отцом, с собой взял револьвер и отправился на поиски съестного, но вернулся ни с чем. Отец взял его за руку, прохрипел:

— Ты должен идти дальше. Я не могу. А ты должен. Ты не знаешь, что тебя ждет на дороге. Нам всегда везло. И тебе повезет. Вот увидишь. Иди. И ни о чем не волнуйся.

— Я не могу.

— Все в порядке. К этому все шло. Мой час настал. Продолжай двигаться на юг. Делай, как я тебя учил.

— Папа, ты поправишься. Обязательно.

— Нет. Не поправлюсь. Не расставайся с револьвером ни на секунду. Тебе надо найти хороших людей, но жизнью рисковать нельзя. Не рискуй, слышишь?

— Я хочу остаться с тобой.

— Нельзя этого делать.

— Пожалуйста.

— Нельзя. Ты должен нести огонь.

— Я не знаю как.

— Нет, знаешь.

— Нести огонь? По правде?

— Конечно.

— Где он? Я не знаю, где он.

— Да знаешь ты. Он у тебя в сердце. Всегда там был. Я его вижу.

— Возьми меня с собой. Пожалуйста.

— Не могу.

— Пожалуйста, папа.

— Я не могу. Я думал, что у меня хватит сил держать в руках своего мертвого ребенка. Думал так, но нет, не могу.

— Ты говорил, что никогда меня не покинешь.

— Знаю, говорил. Прости меня. Тебе принадлежит мое сердце. Принадлежало и принадлежит. Ты — лучший в мире. Был и есть. Ну и что, что меня нет рядом? Ты все равно можешь со мной говорить. Ты всегда будешь говорить со мной, а я с тобой. Увидишь.

— А я услышу тебя?

— Да, услышишь. Ты просто должен представить, что говоришь со мной, и тогда получится. Надо упражняться. Только не опускай руки. Хорошо?

— Хорошо.

— Отлично.

— Мне очень страшно, папа.

— Я знаю. Но все будет хорошо. Тебе обязательно повезет. Я это точно знаю. Мне лучше помолчать. А то опять кашель подступает.

— Не волнуйся, папа. Отдохни.

Мальчик расхрабрился. Ушел далеко от стоянки. Вернулся. Отец уснул. Он сел рядом под навесом из фанеры, смотрел на него. Закрыл глаза и попробовал поговорить с отцом. Слушал с закрытыми глазами.

Отец проснулся в ночи. Лежал, прислушивался. Мальчик сидел у костра, закутавшись в одеяло, наблюдал за ним. Стук капель. Меркнущий свет. Прошлые сны не исчезают при пробуждении. Снова стук капель. Свет излучала свеча, которую мальчик нес в медном помятом подсвечнике. Воск, застывший на камнях. Следы неизвестных существ в окаменевшем известняке. В том ледяном коридоре они пересекли невидимую черту, после которой уже нет возврата. Все, что стояло между началом и концом пути, — это тот огонь, который они сами несли.

— Папа, ты помнишь того маленького мальчика?

— Да, я его помню.

— Как ты думаешь, он выжил?

— Думаю, что да.

— Как ты думаешь, он заблудился?

— Нет. Он не заблудился.

— А я боюсь, что заблудился.

— Думаю, у него все хорошо.

— Но кто же ему поможет, если он заблудился? Кто спасет маленького мальчика?

— Доброта. Так было, и так будет.

В ту ночь он спал в обнимку с отцом. Проснувшись утром, обнаружил, что обнимает холодный окоченевший труп. Долго сидел около тела, плакал, а потом поднялся и лесом вышел к дороге. Вернувшись, опустился на колени возле отца, взял его холодную руку в свои и повторял его имя снова, и снова, и снова.

Три дня оставался с отцом, а потом вышел на дорогу, посмотрел туда, откуда они пришли, потом — в другую сторону. Ему навстречу по дороге шел человек. Сначала мальчик хотел спрятаться в лесу, но передумал. Стоял с револьвером в руке и ждал, пока тот подойдет. Все одеяла навалил на отца, сам промерз, ослабел от голода. Человек подошел поближе и остановился. Одет в серо-желтую лыжную куртку, на плече на кожаном ремешке висит дробовик дулом вниз, на груди нейлоновый патронташ с патронами. По всему — старый вояка, с бородой, с глубокими шрамами на лице, один глаз косит. Когда говорит или улыбается, рот немного перекошен.

— Где твой спутник?

— Умер.

— Это был твой отец?

— Да, это был мой папа.

— Сочувствую.

— Я не знаю, что мне дальше делать.

— Думаю, тебе стоит пойти со мной.

— А вы хороший?

Незнакомец опустил капюшон куртки. Длинные спутанные волосы. Посмотрел на небо. Будто там есть что-то интересное. Посмотрел на ребенка:

— Ага, я из хороших. Убери-ка свой револьвер.

— Я никому его не отдам. Ни за что.

— Мне твой револьвер не нужен. Просто не хочу, чтобы ты в меня целился.