Израиль Меттер - Среди людей

А солдат Петя уже год трубил действительную и за этот год впервые обнимал женщину, потому что стройбатские ребята, куда бы они ни приезжали, всегда поспевали раньше его, а потом в казарме, разуваясь и раздеваясь перед сном, выхвалялись друг перед другом своими скорыми, легкими атаками.

Обнимая Дашу, солдат думал, что, может, сегодня и ему что-нибудь посветит. Думал он об этом без особой страсти, робея от собственных нахальных мыслей. В толпе танцующих Петя различал своих стройбатских — чаще других попадался на глаза сверхсрочник. Пете казалось, что сверхсрочник подмигивает ему, бодря и обнадеживая его.

После танцев он пошел провожать Дашу домой. На улицах поселка было темно, два фонаря горело только у входа в Дом культуры. Даша жила неподалеку, но, чтобы подольше побыть с солдатом, сказала ему, что дом ее стоит в конце поселка.

Они шли в темноте.

— Давно здесь живешь? — спросил Петя. — Ты сама откуда?

— Из-под Тамбова.

— Далёко, — сказал Петя. — Незнакомые места. У тебя там кто-нибудь оставшись?

— Нету никого.

Переждав, Петя спросил:

— А здесь с кем дружишь?

— Тут больше семейные. Нина есть, у нее муж сильно пьет, а трезвый он хороший.

— Это которая с нашим сверхсрочником пошла?

— То Тая. Она в разводе. Еще Клава есть, вдова.

— Подобрались у вас. А тебя, правда, Вероникой звать?

— Неправда.

— Я слышал, — сказал солдат. — Нормально зовут, Дарьей. Зачем наврала?

— Не знаю, — сказала Даша. — От скуки, наверно.

— Значит, ни с кем не дружишь? — снова спросил солдат.

Он все хотел задать какой-нибудь вопрос, после которого можно было бы обнять девушку, — времени у него оставалось в обрез. Они стояли уже у крайнего дома на шоссе. За оградой носилась собачонка и тявкала на них.

— Твой песик? — спросил солдат.

— Ага.

— Пройдемся еще маленько.

Отойдя шагов на двадцать в темноту, они остановились под сосной. Протянув руку, Петя нащупал Дашино плечо, хотел притянуть ее к себе, но вместо этого погладил.

— Если желаешь, — сказал он, — я буду к тебе приезжать. Ты чего дрожишь? Холодно?

— Нет, — сказала Даша. — Просто так.

— Надоело мне служить, — сказал солдат. — Помереть можно с тоски на этой службе.

— Приезжай, — сказала Даша. — Я в ту субботу возьму отгул.

Он ушел вскорости, а она переждала еще немного у чужой калитки, прислушиваясь к тому, как все глуше и глуше грохотали его сапоги по асфальту. Потом Даша пошла по этому шоссе к своему дому, и мимо нее, на полдороге, пронесся грузовик с поющими солдатами. Она подумала, что и Петя, наверное, поет вместе со всеми.

Идти домой ей сейчас не хотелось, она заглянула к себе на телеграф. Дежурила на телеграфе толстая Нина. Даша отдала ей бусы, посидела немножко у коммутатора, покуда Нина принимала с аппарата ночную сводку погоды. Лицо у нее было заплаканное, в углу, на стульях, спал Славик.

— Давай подменю, — сказала Даша. — Спать все равно неохота.

Нина стала собираться домой, разбудила Славика, одела его, он долго, со сна, не попадал ногами в ботинки.

— Теперь уж окончательно, — всхлипнула Нина, завязывая ему шнурки. — Пойду на принцип, и все. Сегодняшний год ни разу цельной получки домой не принес, с аванса — пять рублей, а в окончательный расчет — восемь.

Уже от двери она спросила Дашу:

— Твой-то приходил?

— Пришел, — сказала Даша.

— Ну как, ничего? Потанцевали?

— Потанцевали.

— Если б не Славик, я б давно от него ушла. Больно он мне нужен, алкоголик несчастный…

После ухода Нины застучал аппарат, поползли телеграммы: Даша обрывала ленту, наклеивала ее на бланки. Изредка мигали лампочки вызовов на щите коммутатора. Звонили в милицию, в больницу, на междугородную.

Работалось Даше легко.

Часам к двум ночи все утихло.

Она включила электрическую плитку, погрела в чайнике утрешний кипяток, попила его, закусив сайкой, валявшейся в шкафчике. Коммутатор молчал. Даша подумала, что, может, и Пете сейчас не спится и он тоже сидит около ихнего воинского коммутатора. Все кругом спят, и только они двое думают друг про друга. И она стала думать, о чем может сейчас думать Петя. Наверное, он считает, сколько еще времени осталось ему до конца службы и куда они поедут, когда он демобилизуется. Наверное, у него нет гражданского костюма, а сейчас в универмаге дают на выплату, если, конечно, постоянная прописка. И еще у них в отделении все связистки два раза в месяц закладывают в общую кубышку по рублю в получку, а потом к концу года тянут из шапки жребий, кому выпадет очередь на все деньги. Ей захотелось немедленно рассказать обо всем этом Пете, чтобы он не расстраивался и ему было легче дослуживать свою службу до конца.