Олег Лукошин - Капитализм

— Вперед, на врагов! — завопил Максим. — Режь капиталистических псов! Свобода или смерть!

— Ура-а-а-а!!! — выдали громогласно продавцы и лавиной понеслись на охранников.

Их ряды дрогнули. Побежали гнусные часовые эксплуатации и частной собственности. Позорно побежали. А продавцы их догоняют и бьют, бьют. От души прикладываются.

Как-то само собой запелось.

— Ве-э-есь мир насилья мы разрушим!!! — радостные от победы, от собственного освобождения, от того, что смогли сбросить ярмо, заголосили продавцы. — До основанья, а зате-э-ем… Мы наш, мы новый мир постро-о-им…

Но тут милицейские сирены завыли, из машин люди в камуфляжной форме и с автоматами стали выскакивать.

«Не справимся, — лихорадочно вертелось у Максима в голове. — Идти против автоматов — самоубийство».

— Врассыпную, братцы! — отдал он команду. — Всем удачи! Еще встретимся.

Бросились продавцы кто куда. Над головами пули засвистели. Максим почувствовал толчок в плечо, а потом на бегу стал наблюдать красивую картину: на плече его растекалось, все более увеличиваясь, алое пятно.

«Ранен», — с удовлетворением подумал он.

Видимого ущерба рана не принесла. По спине колотила котомка с книгой Маркса. Он пробежал несколько кварталов, свернул в подворотню, перепрыгнул через деревянный забор и увидел перед собой остов строящегося здания. Людей поблизости не наблюдалось.

В здании он затаился на груде строительного мусора. Сердце радостно колотилось.

«Организованной борьбой можно добиваться результата, — проносились мысли. — Теперь я понимаю, что бороться нужно, что бороться необходимо. Есть в людях сила, есть злоба, чтобы свергнуть этот бесчеловечный строй! Надо собирать команду, дружину, войско — и завоевывать власть. Это реально, это вполне реально».

Белой казенной рубашкой он перевязал рану. Ночь отлежался на стройке.

Летит Денис на Дальний Восток, в город Биробиджан, столицу Еврейского автономного округа. Открывает здесь его предприятие представительство. А Денис — подумать только! — назначен директором филиала.

— Хорошо ты работал, — напутствовал его генеральный, — полезно. Сейчас новые горизонты перед нами открываются, новые задачи встают. Будем Дальний Восток завоевывать, хочу тебя туда направить. Опыт у тебя есть, сейчас с любой работой справишься. Но смотри, облажаешься — ноги выдерну. Выбирай, куда бы отправиться хотел.

А Денис, ни секунды не раздумывая, выдал:

— Биробиджан.

Он насчет этого города свои планы имел. К евреям ему хотелось. Любил он их очень.

Задачи перед филиалом торговые. Продукцию продвигать, рынок завоевывать. Летит Денис в самолете, гордый — до чертиков, даже жопа светится, а все равно волнительно. Трясет его. Держит он на коленях книжку и иврит учит. Ну, чтобы евреи за своего приняли.

Настя склонилась над швейной машинкой и строчит оборку. Машина древняя, плохенькая, вот-вот кранты ей настанут, но работу тоже делать надо. Уф, готово!

Встает она, подходит с платьицем, что воспитанницы работного дома для кукол шьют, к наставнице, госпоже Симаковой, и робко протягивает выполненную работу.

— А, Настька! — поворачивается та на шаги. — Соизволила наконец к десяти утра одно платье сшить. Три часа, как работа идет, а она лишь первое сделала!

— Простите, госпожа, там очень аккуратно надо было.

— Ну, что тут у тебя?

Платьице сшито на загляденье. Красивое, ажурное. Настена — одна из лучших швей, но не говорить же ей об этом. Вдруг возгордится и закапризничает.

— Ой, ты господи! — вскидывает руками госпожа Симакова. — Ну, опять туфта какая-то! Ну, сколько раз вам говорить, как вот эти складки обшивать надо. А, сколько раз я вам это говорила? Сколько показывала? Ты думаешь, богатые тетеньки станут покупать для своих детей кукол, которые одеты в такие дрянные платья?

— Простите меня, — опускает голову Настя. На глазах ее слезы. — Я сейчас же все переделаю, — тянет она руки к платью.

— Ступай! — отталкивает ее наставница. — Сама все переделаю. Учишь вас, учишь, бестолочей! Придется из зарплаты удержать за брак.

— Шолом! — приветствует Денис встречающую его челядь. — Шолом алейхем!

Челядь недоуменно смотрит большими глазами друг на друга. «Вот мы попались! — словно говорят их понурые взгляды. — Настоящего еврея над нами поставили! Теперь пахать будем, как Ясир Арафат».

— Кхм, кхм, — покашливает один в кулачок. — Вы знаете, Денис Тимофеевич… Несмотря на то, что это Еврейский автономный округ, здесь на иврите никто не говорит.