Сергей Минаев - The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты

Надеваю тертые джинсы Gap в чернильных разводах, черную рубашку Dior , белые кеды Fred Perry и пытаюсь расставить в правильной последовательности следующие мысли: не выгляжу ли я уж слишком сутенером, не закатать ли мне рукава рубашки, правильные ли ролики Кейва нашел Женя, и не добавить ли сверху черный пиджак от смокинга. Но в момент, когда я уже практически сделал непростой, в общем-то, выбор в пользу закатанных рукавов, начинает звонить мобильный. Номер определился сухо, конкретно и тухло: Маша.

– Да! – отвечаю я, прижав телефон плечом к уху.

– Ты где?

– Дома, – закатываю левый рукав.

– И все? – Голос у Маши абсолютно потусторонний.

– Что значит все? Если конкретно, то в ванной, собираюсь на работу.

– И это все, что ты мне можешь сказать?!

– Тебе этого мало? – меняю руку, закатываю правый рукав.

– Ты помнишь, что ты мне вчера говорил?

– Я? – Судорожно пытаюсь вспомнить, но в голове тишина, словно ручку микшера вывернули до нуля. – Я? Тебе? Не помню. Я был в Питере.

– И что это меняет?

– Все... Питер меняет все... Может, ты перепутала? Может, ты не со мной разговаривала?

В трубке слышны всхлипыванья. Потом тишина.

– Маша?

– Фс... фс... уууыыф...

– Маша, ты мне можешь объяснить, в чем, черт возьми, дело?! Что я тебе такого сказал, чего сам не помню?

– Ты сказал, что у тебя другая женщина.

«Это правда».

– Ты сказал, что изменял мне.

«Сущая правда».

– Какие глупости! Я был пьян!

– Ты сказал, что собираешься жениться. И еще про глаза.

– На ком?! – раскатываю правый рукав. – Какие еще, на хер, глаза!

– У нее глаза, как у хамелеона, и что это очень круто, а я глупая сука, которую никто никогда не полюбит, потому что... – снова рыдания.

– Маша, Машенька, ну... постой, ты все неправильно поняла! – Раскатываю левый рукав.

– Почему? За что? Почему ты не можешь остаться мужчиной и просто сказать, что не любишь меня больше? Зачем тебе нужно обязательно уничтожить меня? – Бурные рыдания, далее неразборчиво.

– Машенька, я очень сильно напился... Наверное, ты позвонила не вовремя...

– Ты сам мне позвонил!

«Оба-на!» Сажусь на корзину с грязным бельем, закуриваю, смотрюсь в зеркало.

– Ты разрезал меня на кусочки!

– Я не пластический хирург! – Вид неважный, конечно.

– Ты изнасиловал меня!

– Бывало! – Надо сказать сегодня Роберту, чтобы грима побольше дал.

– Ты ненавидишь людей!

– Да чего уж там! – Где бы мне сегодня с Наташей поужинать?

– Ты! Ты!! Ты!!!

– Господи, да я с ума сошел от этой частоты! – «Кофемания»? Слишком читаемо. «Солянка»? Надо подумать.

– Тебе нравится издеваться над людьми, и знаешь, почему?

– Почему? – Пригласить ее домой после кофе?

– Это от твоих комплексов!

– Ух ты! – Интересно, она любит фотографию?

– Этот твой вечный комплекс неполноценности!

– Точно, это он и есть! – Может, предложить кино посмотреть? Судорожно вспоминаю, что у меня ультранового из видео, кроме порнухи.

– Однажды, Андрюша, ты найдешь меня повесившейся, или отравившейся или... впрочем... – снова дикие рыдания, – тебя это не тронет. Просто вспомни в тот день, что я любила тебя...

– Ты дома?

– А что? – Вопрос явно неожиданный.

– Я приеду через двадцать минут.

К тому моменту, как я, чуть не попав под троллейбус, поругавшись с дамой в «Рено» и успев зарулить в хозяйственный магазин, поднимаюсь на Машин этаж, рубашка на спине окончательно намокает от пота. «Каким правильным было решение надеть черную!» – успеваю я подумать, прежде чем дверь ее квартиры открывается. Маша опять в офисном – то ли пришла с работы, то ли еще не ушла, то ли она всегда на работе.

– Я просила тебя! – истерично начинает она, приблизив растопыренные ладони к своему лицу.

– Не сейчас! – отодвигаю ее, иду в комнату, поднимаю голову к потолку. – Эта? Нет, слишком изящна.

– Какого черта?! – Маша семенит за мной, пока я последовательно обхожу спальню, комнату и коридор, приговаривая себе под нос: «Вряд ли!».

– Может быть! – Наконец я останавливаюсь на кухне, достаю из заднего кармана скрученную веревку, скорее мини-канат, и оценивающе смотрю на потолочный светильник. – Да, этот точно выдержит!

– Что ты делаешь?! – кричит Маша.

– Собираюсь аккуратно снять люстру, потом привязать к потолочному крюку веревку, смастерить петлю. – Я хватаю рукой стул. – Можно, я на него встану? Не сломается? Впрочем, какая разница!

– Прекрати это! – Она довольна сильно отталкивает меня двумя руками, так, что я отлетаю к стенке. – Скотина! Убирайся отсюда! Вали!