Юрий Коротков - Виллиса (Танцующие призраки)

— Вы видели «Жизель»? — спросила Юлька, освобождая руку.

— Виноват. Но непременно…

— Там двадцать две виллисы. И три состава. Умножать умеете?..

Второй парень молча смотрел на Юльку и улыбался. Она глянула на него раз, другой, невольно улыбнулась в ответ, а потом так и разговаривала с долговязым шутом, глядя в глаза его приятелю.

—…Все худые. Большинство высоких. Лен — человек пятнадцать.

— От винта! — безнадежно сказал долговязый. — По такому дубильнику зря перлись!..

Мимо тянулись на ужин интернатские ребята и девчонки в халатах, спортивных костюмах, высоких гетрах. Все с любопытством оглядывались на новые лица.

— Арза, идешь? — окликнула Юльку Света Середа.

— Сейчас. Займи мне.

— А это кто? — спросил долговязый, глядя вслед рослой русоволосой красавице Светке.

— А это не про вашу честь. Больше вопросов нет?

— Есть, — сказал, улыбаясь, приятель долговязого. — Вы тоже виллиса?

— Да.

— А вас как найти?

— А меня искать не надо. Вам, кажется, Лена была нужна? Вот и ищите Лену, — и Юлька направилась следом за подругой.

— Меня зовут Игорь, — сказал парень вдогонку.

— Очень приятно, — не останавливаясь, ответила она.

— Все понятно? — затараторила у нее за спиной Ольга Ивановна. — Давай, давай, пока милицию не вызвала. Вон в городе полно их ходит, другую найдете. А у нас девочки серьезные, им гулять с вами некогда…

Юлька, на ходу снимая куртку, вошла в столовую, взяла талон на ужин у дежурного воспитателя Галины Николаевны и пристроилась в очередь рядом с Середой.

— Кто это? — кивнула та в сторону вестибюля.

— Опять Ленку ищут. Хоть не говорила бы, где учится.

— Ты что! Это ее коронный номер: «Ах, здравствуйте, я балерина!». Она на улице по пятой ходит, — Света развела носки на сто восемьдесят и засеменила так с подносом в руках.

Подруги сели за свободный стол в своем ряду. В просторном зале было еще два ряда столов — центральный для москвичей, а крайний, с мягкими креслами и салфетками, — преподавательский. Вечером ни москвичей, ни педагогов не было, но интернатские привычно занимали свою треть.

— Как дома?

— Все по новой началось… — Юлька тоскливо усмехнулась. — Мать ревет… Скорей бы лето. Я бы этого гада в шею вытолкала…

— Кого это? — поинтересовался Генка Демин, подсаживаясь к ним. — Не меня?

— Отца… — нехотя, не сразу ответила Юлька. — Илья! — она помахала рукой, подзывая Ленку Ильинскую. — Длинный, стриженый, в синей куртке — твой?

Ильинская, действительно «худая высокая блондинка» с мелкими чертами лица и всегда круглыми, будто бы изумленными глазами, подошла к столику. Против обыкновения она ужинала в училище. Обычно же сразу после уроков уносилась в город на дискотеку или в очередную компанию.

— А, панк недоделанный, — равнодушно фыркнула она. — Понту навалом, блин, а рубля на такси нет.

— Главное, чтоб человек был хороший, — ухмыляясь, поучительно сказал Демин.

— Ага. Пойди в первом классе это скажи.

— Тебе бы, Илья, академика, — посочувствовала Середа.

— Угу, — кивнула Ленка с набитым ртом. Она, всем девчонкам на зависть, ела, сколько влезет, жрала пирожные и кремовые торты, занимаясь при этом вполноги — и ни на грамм не выходила из формы.

— Лучше военного! Полковника! — подхватила Юлька.

— Ты что! — возмутился Демин. — Генерала!

— Угу, — кивнула Ленка. Игра была привычная для всех.

— Официанта!

— Писателя!

— С дачей!

— С «восьмеркой»!

— Ты что! С «мерседесом»!

— Самое главное забыли! — Генка торжественно поднял палец. — С пропиской!

— Да ла-адно, блин… Вы-то в Москве останетесь, не в Большом, так в Станиславского, — спокойно сказала Илья, доедая. — А я чего, головой больная — в Мухосрань ехать?

— Арза! — допивая на ходу компот, подошел киргиз Хаким в вышитом национальном халате. — Титова ужинать будет?

— Нет.

Хаким направился к воспитательнице.

— Титовой не будет, — сообщил он, протягивая руку.

— По третьему кругу? — изумилась Галина Николаевна, но все-таки отдала ему еще один талон. — Тебе плохо будет, Хаким!

— Не, — Хаким, широко улыбаясь, погладил себя по животу. — Мне будет хорошо…

Юлька, Света, Ильинская и Демин прошли в обратную сторону через вестибюль. Одновременно глянули в отсвечивающую стеклянную стену, чуть развели плечи, фиксируя спину, и тотчас расслабились, отвернулись — автоматически, не задумываясь, привычно реагируя на любое свое отражение или тень.