Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

— Ты полагаешь, это те самые, о которых ты говорил?

— Другим взяться неоткуда. Они движутся по направлению к Каямбо. Через несколько дней они будут в деревне.

— Что ты собираешься делать?

— Я уже позвонил Аране.

— У меня было бы спокойнее на душе, если бы мы больше не имели дел с Араной, — призналась Мэри.

— Разве его объяснения не удовлетворили тебя?

— Мне трудно поверить в то, что совершенно здоровый двадцатилетний юноша, попав в полицейский участок и проведя там двенадцать часов, умер естественной смертью.

— Как бы там ни было, мое сообщение о партизанах не вызвало у Араны ни малейшего беспокойства.

— Может быть, беспокоиться следует нам?

— Нет, — ответил Уильямс. — Генерал Лопес подавил студенческое движение за пару дней. Когда придет время, он и партизан раздавит. Они не смогут помешать нашему делу.

Значит, вовсе не угроза партизанской войны заставила Грааля встать из-за стола едва притронувшись к завтраку.

— Мистеру Хоуэлу понравилось в Эсперансе?

— Кажется, нет, — ответил Уильямс. — Он мало говорил, по у меня сложилось впечатление, что сама идея не вызвала у него сочувствия. Очень жаль. Мистер Хоуэл является представителем «Красного Креста» — официальным или неофициальным, не знаю; будет весьма неприятно, если он увезет отсюда дурное впечатление о нашей работе.

— Ты думаешь, ему вообще не понравилось у нас? — спросила Мэри.

— Я часто замечал, что приезжие из Штатов или из Европы мало смыслят в проблемах, с которыми мы сталкиваемся. Они не понимают, что мы имеем дело не с разумными взрослыми людьми, а с детьми. С дикими детьми.

— Ты показал ему новую лечебницу?

— Нет. Мне помешало весьма неприятное известие.

У Луиса Диего есть доказательства того, что индейцы совершали языческий ритуал. Ты знаешь, я и раньше подозревал нечто подобное. Теперь его сообщение не выходит у меня из головы.

— Что он сказал?

В комнате было всего двадцать градусов по Цельсию, но от едва сдерживаемой досады на переносице у Уильямса выступили капельки пота. Шевеля губами, он мысленно повторял, как заклинание, придуманную им формулу: «Я никогда не сержусь, а лишь испытываю растерянность».

— Вчера вечером умер один индеец. Чоло. Старик страдал авитаминозом и нефритом.

— Индейцы не сообщили тебе о его смерти?

— Не сообщили. Ни мне, ни Гомеру. Только сегодня утром они сказали Луису Диего. Когда Диего увидел тело, он сразу понял, что с момента смерти прошло уже несколько часов. Он допустил грубую оплошность, не сообщив нам немедленно о прошедшем и о тех подозрениях, которые должны были у него появиться. Потом Гомер Кинг осмотрел тело, подписал свидетельство о смерти и назначил похороны на сегодня.

— Я помню этого человека, — сказала Мэри. — Несчастный старик. Инъекции ему уже не помогали. Я знала, что он протянет день-другой, не больше.

Уильямс вынул свернутый платок и промокнул им крылья носа.

— Сегодня утром Диего руководил группой индейцев, валивших лес, и заметил, что один из них, Педро Моралес, вел себя странно. Моралес тоже из племени чоло.

— Он не родственник того юноши, который умер в полицейском участке?

— Кажется, он ему доводится кем-то вроде двоюродного дяди. Они связаны сложным родством по материнской линии. Луису Диего показалось, что Моралес пьян, а к внутренней стороне запястья индеец привязал подушечку из цыплячьего пуха. У Диего возникло подозрение, что Моралес принимал участие в жертвоприношении.

— Какой ужас, — воскликнула Мэри, — я считала Моралеса одним из наиболее стойких новообращенных.

— Диего стал их расспрашивать, и в конце концов одна из женщин призналась, что они действительно совершили жертвоприношение. Как только старик умер, они послали за шаманом и стали по всей форме совершать языческий ритуал.

— Это так ужасно, что просто не верится, — сказала Мэри. — Шаман в Эсперансе! Но каким образом ему удалось туда пробраться?

— Не знаю, — ответил Уильямс, — придется удвоить охрану и построить изгородь. Диего решил обследовать труп и обнаружил на нем амулет. Он сказал, что они принесли в жертву домашнее животное.

— Домашнее животное? Но где они могли его взять?

— Я почти уверен в том, что они украли одну из наших свиней. Они пили спиртное. Диего выяснил, что индейцы гонят его из корней какого-то дерева.

Корни приносят те, кто занимается очисткой леса, а хранят корни в женской уборной. Там же индеанки, пережевывая корни, готовят сусло. Для подобного случая у них было запасено столько выпивки, что хватило бы на пьяную оргию. По ходу ритуала шаман брал у всех присутствующих кровь из вены.