Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

— Переодетые американские военнослужащие, — шепнула Лиз. — Их легко узнать — они изо всех сил стараются выглядеть незаметно. В рубашках с цветочками и бейсбольных кепках они бы и то меньше в глаза бросались.

Дважды ударил надтреснутый колокол, звон был низкого тона, в нем слышалась безысходность, и, словно по сигналу, городской шум начал стихать.

— У вас есть какие-нибудь дела до половины пятого? — спросил Хоуэл.

— Да, — ответила она. — Мне надо встретиться с одним знакомым.

Она механически посмотрела на часы.

— Мне пора идти — такси не всегда поймаешь.

Нарочитое, неестественное безразличие к предстоящей встрече выдало ее, Хоуэл сразу все понял и был уязвлен. Мечты, которые он лелеял подсознательно — не имея, впрочем, на то никаких оснований, рассеялись, как дым. Тайные надежды оказались самообманом. Он испытывал унижение, чуть ли не презирал себя. Так вот почему утром она была такой оживленной. Причина ее веселости вовсе не в нем. Опа ехала на свидание с любовником. «Это, должно быть, и есть та интрижка, которая вызвала недовольство Смолдона», — подумал Хоуэл.

Ему достались лишь крупицы ее жалости.

— Послушайте, мне очень неловко оставлять вас одного. Что вы будете делать?

«Почему она не могла сказать об этом раньше?» — спрашивал он себя.

— Не волнуйтесь, — сказал он, — я пойду прогуляюсь. Осмотрю достопримечательности.

— До половины пятого, пока лавки закрыты, в городе ужасно скучно. Сиеста не отменяется даже в случае революции.

— Не беспокойтесь обо мне, — сказал он. — Я с удовольствием просто поброжу по улицам. Мне здесь все интересно. Могу посидеть в баре.

Он старался изо всех сил не выдать голосом подавленности.

Она быстро встала, и Хоуэл заметил на ее лице оттенок облегчения.

— Встречаемся в пять на этом месте.

Он увидел, как она, выйдя на улицу, побежала чуть ли не вприпрыжку.

Внезапно, когда струнный квартет доиграл последний такт из «Сказок венского леса», когда затихло предсмертное рычание перегретого мотора последнего такси, проехавшего по рыночной площади, когда последний черный квадрат окна был завешен истрепанной шторой из персианы [19] Шелковая ткань. , город преобразился. Обезлюдевший, притихший, он раскрывал свои тайные лики, свое коварство, надменность, но в первую очередь — безграничное равнодушие.

Хоуэл шел но солнцепеку от одной узкой полоски тени к другой мимо прокаженных, забившихся в щели под огромными зубчатыми стенами банков, мимо безмолвного кичливого Дворца Капитанов, мимо горельефа с фигурами мучеников, которым был украшен каменный фасад церкви — вероятно, моделями скульптора служили осужденные на казнь. Из маленькой боковой двери собора тянуло духотой. Он вошел внутрь и стал бесцельно бродить среди гробниц, поглядывая на убранный лентами алтарь, на подсвечники, потиры и лампады, висевшие перед мрачными иконами.

За массивной резной кафедрой Хоуэл неожиданно заметил трех человек. В желтоватом сумраке он разглядел двух американцев из «Отель сентраль»; третьим был священник. Американцы просили у него разрешения сделать несколько снимков с помощью вспышки, и священник на чистейшем английском заверил их, что не возражает. Когда Хоуэл поравнялся со священником, тот посмотрел на него, и их глаза встретились.

Хоуэл двинулся дальше. На его взгляд, в соборе было мало интересного — однообразные дорогие безвкусные украшения, мертвенные лики святых, гнетущие краски. Он уже собирался выйти, но услышал позади шаги, шелестевшие по камню, обернулся и увидел священника. В луче света, проникавшем через дверной проем, он показался Хоуэлу обрюзгшим и неопрятным, подбородок и щеки у него заросли седой щетиной, сквозь которую проглядывала нездоровая кожа, пораженная, вероятно, экземой. Он улыбнулся, показав гнилые зубы, и Хоуэл заметил, что один рукав его рясы сильно истрепан.

— Мистер Хоуэл, — обратился священник. — Меня зовут отец Альберто. Я ждал вашего приезда.

Он подал руку.

— Я видел вас вчера в машине вместе с мистером Харгрейвом. Надеюсь, вы привезли добрые вести. Ваше руководство смогло принять решение насчет моего письма?

— Извините, по я не знаю ни о каком письме, — ответил Хоуэл. Он ничуть не удивился этой встрече.

Везде, где организация проводила работу, местная церковь обращалась к ее сотрудникам с благотворительными проектами.

— Я послал письмо сэру Чарльзу, — сказал отец Альберто. — Мистер Харгрейв был так добр, что согласился отправить мое письмо в Лондон.