Борис Екимов - Прощание с колхозом

Кроме людных хуторов – Большая да Малая Голубая, Большой да Малый Набатов, Осиновский, Евлампиевский – были еще и многочисленные чабанские «точки»: Калинов ключ, Осипов, Фомин-колодец, Козловская балка, Хороший курган, Осинов лог… Там постоянно люди жили зимой и летом. А еще – многочисленные полевые станы, летние лагеря скота. А меж ними, конечно, дороги, пусть и грунтовые, но с приглядом, уходом. В советскую пору, годы семидесятые-восьмидесятые, колхозные и райцентровские бульдозеры и скреперы круглый год работали. Иначе нельзя. Иначе все производство встанет. Не будет зерна, молока и прочего. Не будет «плана». А за это всему руководству «голову снимут». В колхозные годы все «планерки» в правлении начинались с вопроса: «К фермам дорога расчищена?».

Теперь – иное. Некуда и незачем ехать. И потому дороги исчезают на глазах. Кажется, еще недавно, поднявшись из Липологовской балки на гребень, катил и катил я вниз к Россоши, к Фомину-колодцу по наезженной, гладкой дороге. Теперь здесь и на тракторе не проедешь. Бывало, с Клетского грейдера сверни возле Калинова ключа налево – и куда хочешь тебя дороги приведут. Нынче взяли в райцентре УАЗ и еле пробрались на нем. Руководитель районного земельного комитета Виктор Васильевич Цуканов дороги Задонья знает, а его шофер – Иван Пименович, местный рожак и бывалый охотник, с закрытыми глазами куда угодно дойдет и доедет. Но вот в прошлом году еле вернулись из очередного объезда. А потом Пименович три дня машину ремонтировал.

Все понятно и объяснимо. Был совхоз «Голубинский», были поля, скот, а значит, жили люди. И дороги были. Потом началась «перестройка». На землях «Голубинского» – больше сотни самостоятельных хозяев-фермеров пытали счастье: Найденов, Бударин, Каледин, Рукосуев, Дубовов…

Но «Голубинский» был совхозом, то есть советским хозяйством, а значит, матушка-власть не жалела для своего детища средств. Тракторы, автомобили, горючее, удобрения, английский породистый скот – все давали «по разнарядке», не мыслили о какой-то рентабельности. А фермеры просто обязаны были считать деньги и соображать: что сеять? что вырастет? как продать выращенное?

Не умели, не хотели считать. И потому в течение пяти лет все новые хозяйства захирели.

Сегодня о них и памяти нет. Еще дышат лишь трое – Барсов, Камышанов, Коньков. У каждого – по сотне гектаров. А земли в Задонье, слава богу, не убавилось – где-то под 100 тысяч гектаров. Но это уже – не поля, не выпасы, не сенокосы, а дикая степь. Потому и дороги кончились.

Но что говорить о Задонье? Эти места всегда были не больно людными. А вот район наш – Калачевский – он у города под боком. В областных сводках в колхозную пору всегда был вторым да третьим по молоку, мясу, поголовью, урожаям.

Что теперь, в начале нового, XXI века? Ничего утешительного. Тринадцать коллективных хозяйств нынче превратились в два десятка СПК (сельскохозяйственный производственный кооператив) и АОЗТов – на базе все тех же колхозов, на ладан дышащих. А ведь были такие могучие: «Волго-Дон» – лучший в стране совхоз, «Россия» – пять тысяч литров с коровы, «Маяк», «Крепь»…

Рухнули могучие с большим грохотом. Одни – банкроты, другие – полубанкроты.

Почему такое случилось?

Дотошных читателей отсылаю к моим «Сельским тетрадям», которые из года в год публиковал журнал «Новый мир». Тут же скажу лишь несколько слов.

Совхоз «Волго-Дон». Лучшее овощеводческое хозяйство в России. Высокие урожаи. Помидоры, капуста, другие овощи отправляются железнодорожными вагонами и речными судами в Москву, Ленинград, на Север. Да и в области продукцию совхозную покупают охотно и много (цена 6– 10 копеек за килограмм при зарплате 70—120 рублей). Машина работает в условиях бесплатной воды для полива, дешевого горючего, даровой рабочей силы на уборке урожая, низких транспортных расходов.

Но вот начали бурно расти цены на электричество, горючее, удобрения, технику, транспорт; в такой же мере поднять цены на овощи было нельзя, так как резко упал бы сбыт. (Вот они, знаменитые «ножницы цен»!) Внутри области всю продукцию не продашь. За пределы – не вывезешь: телушка – полушка, да рубль перевоз. Консервные заводы берут с охотой, но денег не платят. Чем жить? Ведь вся структура совхоза построена с расчетом на поливные овощи.

Да еще тяжкий груз «социалки»: пятитысячный агрогородок с многоэтажными домами, школами, детскими садами, больницами – все на «шее» совхоза, а это значит – еще большее удорожание продукции, плохой сбыт, сокращение площадей. И денег вовсе неоткуда ждать. Банкроты.