Масахико Симада - Любовь на Итурупе

Незаметным образом я перешел к монологу. Конченый мужик среднего возраста приплыл на остров, а мальчик, у которого все впереди, уплывет с острова и отправится в Америку или куда захочет.

Нина так соскучилась, что даже меня приветствовала как родственника, с которым давно не виделась. Она обрадовалась, что мы подружились с ее братом. У Марии Григорьевны был день рождения, и, узнав об этом в последний момент, я прибежал на праздник с горбушей в руках вместо подарка.

– Не думала, что снова встречусь с вами.

– Вот решил зайти к вам, чтобы не умереть от тоски.

– Вы действительно собираетесь жить на острове?

– Да, я тебя не обманывал.

– Значит, и в Саппоро меня отвезете?

– Если мне разрешат вернуться в Японию. Сколько ты собираешься здесь пробыть?

– Пока не знаю. Работу в гостинице я бросила.

– Решила, что так будет лучше?

– Да. Я же в Саппоро поеду.

Благодаря приезду Нины в моей жизни на острове появилась новая надежда. Или пока рановато об этом думать? Я всего-то второй раз в горной хижине, но на душе у меня царило такое спокойствие и умиротворение, будто я вернулся туда, где часто находил приют. В хижине была свободная комната для гостей, а в сердце матери, дочери и сына – готовность принять гостя как члена своей семьи. Меня воспитали приемные родители, и я с детских лет привык жить с чужими людьми. Но Мария Григорьевна принимала меня так тепло, как принимают только старого друга или родственника.

Нина приготовила гречневую кашу с грибами, которые собрала в лесу. Я порубил ножом хрящи и молоки горбуши, посолил и заправил луком, – вот и холодная закуска. Блюдо айнской кухни, которому меня научил старик Эруму. Под дрожащим светом лампы мы начали праздничный ужин в честь дня рождения Марии Григорьевны. В горной хижине не было электричества. Раньше работал бензиновый генератор, но три года назад он сломался. Чтобы зарядить аккумулятор маленького переносного радиоприемника, Косте приходилось крутить ручку динамо-машины. Он находил для меня японские станции в FM-диапазоне, и я слушал новости из Японии.

Мария Григорьевна попросила Нину перевести то, что ей не удалось объяснить мне при прошлой встрече.

– Этот остров – рай для мертвых. Их души могут отдохнуть в густых лесах. Ты ведь приехал сюда, чтобы встретиться с мертвыми?

«И не собирался даже», – хотел было сказать я, но Мария продолжила, опередив меня:

– Я давно знала, что ты придешь в этот лес. Тебе, вероятно, кажется, что ты оказался здесь случайно, но так распорядилась судьба. У тебя доброе сердце. Жаль, что Нина раньше не встретила такого человека, как ты. На острове полно людей, которые погрязли в своей похоти. Грешат и не ведают, что творят. Когда-нибудь это вызовет раздоры и столкновения. В живых останутся только такие, как ты. Прошу тебя, разгляди свою судьбу и стремись к светлому будущему. Ты сможешь вернуться туда, куда должен вернуться. Я хотела, чтобы ты знал об этом.

Я так и не понял, что она пыталась сказать мне. Так растерялся, что даже не смог ничего ответить. Нина посмотрела на сонное лицо матери и прошептала:

– Когда приходит ночь, голоса мертвых становятся громче. В лесу обитает бесчисленное количество душ умерших. Они разговаривают с мамой. Ты слышишь? – Нина ожидала моего отклика. Но я ответил, что потерял эту способность, пережив смерть отца и матери. Да и к жизни в лесу я не был приспособлен.

Мария Григорьевна что-то быстро сказала дочери, пожелала мне спокойной ночи и собралась спать. Она тяжело поднялась со стула и медленно прошла мимо меня. От нее пахло грибами. Было только девять вечера. Ведьмы рано встают и рано ложатся? А может, по вечерам она общалась с душами мертвых? Костя поел и погрузился в свой мир, слушая радио.

Ветер с моря не утихал ни на минуту, он приглаживал заросли бамбука, будто расчесывал непослушные волосы, раскачивал ветви деревьев и шуршал листьями в лесу.

Лунный свет то и дело пробивался сквозь тучи, и пляшущие на ветру деревья во дворе отбрасывали причудливые тени. Тени превращались то в камлающего шамана, принявшего звериный облик, то в спящую на ходу женщину с длинными развевавшимися на ветру волосами. Сквозь щели в окнах и через дымоход ветер проникал в хижину, нашептывал что-то на ухо. Голоса леса напоминали крики торговцев на рынке. Как будто ветер каждую ночь заключал тайные сделки с деревьями.

– Почему вы живете вдали от людей?

– А вы знаете, что они говорят о маме?