Кир Шаманов - Дурные дети Перестройки

Тусовалась в соседнем дворе лоховская компания металлистов и ботанов. Поставили скамеечку в кустиках, но на солнышке, и сидели сопли жевали, косухами и хаерами мерялись. Я, накуренный или вмазанный, любил миролюбиво постебать их обросшие патлы — вечная панковская ирония к металлюгам. Там и познакомился с Вовкой. Он был на год или два меня младше, с симпатичными карими глазами и пухлыми румяными губками, любил потолкать фашистские телеги, но сугубо теоретически, ибо сам был еврей. Денег Вовка не имел, но сразу проявил большой интерес к халявному кайфу и стал серьёзным союзником по раскрутке других товарищей на покупку пакета-другого травы.

Главной моей проблемой жизни были шмотки, которых не было. «Не было» — значит были треснувшие на подошве советские армейские башмаки, из которых вываливался мизинец, убитые в мясо джинсы, коричневая синтетическая курточка и свитер, одна майка, пара расползающихся по швам трусов и масса вязанных мамой носочков. Я полгода читал книги по визуализации и активно практиковал, крича в изобильную Вселенную: «Шмоток, шмоток!!!» И, надо отдать должное, Вселенная ответила мне приходом тёти, которая как раз продала свою комнату на Петроградке и решила потратить на меня аж триста баксов.

Приподнявшись по шмоткам и дав себе слово не торчать и не курить траву, разбив головой стекло у Бадяла в парадной, я закрепил слово действием. И тогда же познакомился с алма-атинским Юрой, который жил в соседнем доме, и в квартире у которого меньше центнера хэша не водилось. Как сейчас помню, он открывает свою кладовку, забитую кубометрами травы до потолка, и запах…

Короче, за месяц неупотребления при совмещении с активной посреднической деятельностью в распространении травы, на фоне полученных от тёти и докупленных на нетрудовые доходы шмоток, я стал размажоренным пацаном, и в моей жизни впервые появилась девушка-конфета.

И это оказалась та самая Марина, из-за которой за три года до того бились смертным боем Шура и Вова. Марина была Вовиной подругой детства, дочерью подруги мамы, а Шура был её амбициозный поклонник и сосед. У неё был высокий рост, стройное тело при третьем размере груди, и это в пятнадцать-то лет. Мозгов у Марины не хватало катастрофически, но это не мешало и даже помогало ей активно «тусоваться по дэнсинг-холлам», — она с таким шиком это говорила! И восхищаться «мальчиками-на-машинах», кикбоксерами, каратистами, кунгфуистами, тайквондистами, самбистами и тому подобными типами. Марина любила грейпфрутовый ликёр, паприку, дрочить хуй и засовывать его себе между огромных для её возраста сисек — играть в «Деда Мороза». Как вы, наверное, уже догадались, Марина была на писю девственница.

«I’m too sexy for my love» — была песня того лета, хорошая песня, кстати. То, что Марина и Вова знакомы и сызмальства дружат семьями, я понял гораздо позже, а увидев её во дворе, просто подошёл к ней с Ниной и увёл пить ликёр. Ей не нравилось только, когда я употреблял наркотики и особенно «кислоту».

Однажды я, Марина, Вова и Никита Доронин купили ящик чешского пива и сели в эвакуированном летом на дачу детском доме, рядом со школой, его, ящик пива, осваивать. Я на спор выпил залпом бутылку, а после пятой увидел, что Марина начала заигрывать и крутить у Вовы перед носом пиздой, норовить сесть ему на колени, вскрикивая: «А у Вовки-то как штык!» Не желая бить девушку, я покинул честную компанию, намереваясь отправиться немедленно в «TaMtAm», заглотить пару доз «кислоты» и снять там голубоглазую суку с татуировкой паука на шее или ещё кого-нибудь.

Набуханный, по пути встретил Матвея с Лёшей Осиповым, которые шли пропивать магнитофон, украденный у Дениса Навалова — нашего общего приятеля. Они мне сообщили, что Марина, Нина, Вова и Никита замечены где-то в начале Торжковской. У меня перемкнуло, и я одним броском оказался там. Столкнувшись со всей честной компанией нос к носу, я сразу дал Вове головой в лицо на глазах у нескольких десятков людей. Пошла кровь, я продолжил бить ногами согнувшегося Вову. Прибежали Матвей и Лёша и оттащили меня, пьяного, от него. Марина убежала, и я в страстях побежал за ней, а ребята успокоили толпу и напрягли Вову психологически. Матвей объяснил Вове, что клеить чужих тёлок нехорошо, и что он Вову запомнил ещё за Шуру, а теперь Вове последнее предупреждение, дескать, его счастье, что у него уже лицо было разбито.

С Мариной потусили ещё пару месяцев, и я от неё сбежал. Она пыталась меня травить какими-то кикбоксёрами, но быстро растворилась, оставив за собой мотивы своих любимых групп — Ace of Base и 2 Unlimited.