Кир Шаманов - Дурные дети Перестройки

В моём обкислоченном мозгу этот момент мгновенно запечатлевается серией стоп-кадров, нога Стенича, лицо Яна, и я вновь растворяюсь в бессознательном.

Действительно, это Ян, вспоминаю я, был такой пацанчик. Тусовался с соседкой моей Олесей, симпатичной, но сторчавшейся вместе с ним тёлочкой. Был он мажором-марамоем, мама у него была хоть и обеспеченная, но как-то рано умерла и оставила ему хату, которую они как раз вместе с Олесей и проторчали. Я с ними не заморачивался, Ян бадяжил кайф, при малейшей возможности вливал в ширево чай и тому подобное, клептомания и наркомания в одном флаконе.

Так вот, Олеся когда-то крутила со Стеничем, и даже с Димой Беккером, какие-то малопонятные шашни. Всплеск агрессии к окончательно опустившемуся Яну, видимо, как-то компенсировал Стеничу обиды, нанесённые смазливой малолеткой.

Стенича, несмотря на возраст, иногда жёстко ебали родители. Заставляли работать на разных работах, в основном грузчиком или сторожем, так как он был на учёте в «психдиспансере». Они очень беспокоились за Стенича и, как только находили у него косяк или баян, сразу сдавали в дурку. Некоторые его работы я даже запомнил. Началось у него тоже с учёбы в моём родном ПТУ-24, но, поскольку Стенич учился с восьмого класса, у него была более престижная, чем у меня, специальность — оператор станков с ЧПУ, не то что мой токарь-револьверщик на станках 1906 года. Когда мы с ним сошлись, он побывал в дурке не один раз, не два и не четыре, хотя всегда говорил, что сам лёг, чтобы армию «откосить».

Потом, после школы, путяги и дурки, он работал в каком то НИИ на Шверника, таскал там высокоточное оборудование и долбил в каморке на чердаке хэш с чуваком из рок-группы «Скорая помощь». Но мама нашла в его куртке очередной шприц, и после пары месяцев дурки он устроился в продуктовый магазин на Чёрной Речке. Помню, как-то принёс ему травы, сели курнуть, Стенич в мокрой насквозь майке, источая градины пота, присел всосать косяк в перерыве на обед. Боря за один рабочий день вдвоём с дядькой напарником разгружал по десять машин с разным хавчиком. И за те пять минут, что он курил, пришли три машины и встали в очередь на разгрузку. Боря прихуел и, оставив мне пятку добивать, снова побежал работать. С зарплаты снова заторч на беленьком, и снова дурка.

К сожалению, отлежав раз семь из-за того, что родители находили у него траву и шприцы, Стенич уверовал, что наркотики — это зло, и решил закодироваться от них, противных. Что с родительской помощью тут же и проделал в появившейся новомодной клинике на Богатырском проспекте. Он действительно подвязал со всеми наркотиками, подвергшись внушению и внутривенно получив инъекцию химического раствора. Раствора, который оседает на внутренних органах и, если в организм попадает наркотик, вступает с ним в химическую реакцию и вырабатывает яд, убивающий незадачливого реципиента, если срочно не ввести антидот. От бухла, впрочем, Стенич не закодировался, а зря.

Устроился он как-то, среди прочего, работать в контору, которая делает могильные памятники из бетона. Крайне успешное предприятие в середине девяностых, одна из немногих отраслей промышленности, которая процветала и традиционно высоко оплачивалась. Стенич начал зарабатывать нормальные бабки и пьянствовать с тамошними мужиками, видимо, душа всё-таки тянулась к наркотикам, так что пить он стал значительно больше прежнего, иногда экзотические напитки. Пару раз, когда у него было хорошее настроение, он приглашал меня в гости и угощал разными редкими сортами пива и чая. Слушали английский панк и обсуждали новинки оккультной литературы, в основном западных и кабалистических направлений, Стенич всегда тяготел именно к ним, а не к Востоку, йогу и вовсе считал педерастией. Разбирали коллекции минералов и кактусов, которые я ему периодически пополнял, но иногда Боря начал проявлять приступы странной параноидальной агрессии.

Несколько раз он без объяснения причин захлопнул передо мной дверь. А однажды, когда мы трезвые гуляли в Удельном парке, он закричал, что я его гипнотизирую, и неожиданно накинулся на меня, схватил за горло и начал душить. Я автоматически — коленом по яйцам и отбежал, он кричал мне, что я подонок и чёрный маг, кидал в меня камни с железнодорожной насыпи, а я ему кричал, что «Зенит — чемпион».