Римма Глебова - У Судьбы на Качелях

Еще говорили: «Ну что поделаешь, такой попался». Ага, попался. Шла-шла, вижу, на дороге валяется, подняла, почистила и себе взяла. Теперь всю жизнь мучаюсь, и дети страдают. Ведь не так! Выбрала, высмотрела и в ЗАГС привела. А что не того высмотрела, так по молодости, по глупости и неразборчивости. А потом исправлять свою ошибку — о, я не такая героиня! Не потяну в одиночку! Еще как потянешь, радуясь тишине и чистому полу — не надо блевотину подтирать, и некому зариться на твою заветную коробочку с «золотишком», купленном в лучшие годы, и просыпаться ночью от страха — не улетела ли чернобурка с плеч твоего единственного пальто? Украдет ведь и пропьет, светлая личность! Хотя, в глубине души мне эту «светлую личность» остро жаль, потому что она конкретная и знакомая, и голова у нее действительно светлая, и руки золотые, но чем я могу помочь — известными всем советами: не пей, пожалуйста, это вредно для семьи? И подругу (самую близкую) мне жаль. Высокая, интересная собой (в Израиле финиковая пальма называется ТАМАР — и именем и стройностью они близнецы), зависимая и независимая одновременно (смотря от чего), она отзывчива и в то же время сосредоточена на себе, — в общем, бездна противоречий, но тем-то и привлекательна, наверное, женская суть, одномерность тосклива и скучна. Её семейные трагические коллизии длятся уже годами и кофейно-сигаретные разговоры на кухне до полночи ни к чему не приводят. Ты её вразумляешь: «Выгони!», а она тебе: «Если я одна останусь, кто же на участке дом достроит? Пьет, пьет, но ведь в промежутках строит!» «Да, — вздыхаю я, — еще и белье по ночам стирает». И мы смеемся.

Что там должен каждый мужчина?..

Дом построить, дерево посадить, наследников родить.

Мой муж дом так и не построил. Исключительно — по моей вине. Правда, несколько деревьев на участке, рядом с нашей хибаркой посадил, а ягодные кусты и вишни там уже были.

Хибарка (вот-вот рухнет, задешево купили) на горе, материалы не подвезешь, муж заявил: вручную будет таскать бревна, камни, цемент. Вот тут я железно уперлась. «Неужели ты хочешь погибнуть под этим бревнами и мешками с цементом?.. А я ведь снова замуж выйду! Выйду!» — пригрозила я. Подействовало. Отступился. Я еше добавила: «Ну, дорогой, нам и вдвоем места в избушке хватит, и «софа» какая хорошая стоит, и кресло есть, и даже холодильник! Ты подумай о своем радикулите!» Он успокоился окончательно и соорудил удобства: душ с подогревом, горячая вода в крошечной кухоньке в кране (чтобы ручки твои не мерзли посуду мыть), и даже вполне приличный туалет построил. Комфорт!

Двенадцать лет мы там «отдыхали». Сажали, растили. Но не слишком усердствовали: «не мы для сада, а сад для нас». Сорняков было море, помидоров мало и, как всегда, не успевают вызревать, вишня опять не уродила, яблоки в этом году можно по штукам считать. Но много всякой травки к столу, — за которым мы вечером усаживались, доставали из холодильника бутылочку вина — муж его сам делал из ягод, и какое чудное вино получалось, на весь год хватало (хотя я с подругами долгими зимними вечерами и старались уменьшить его запасы), и — отдыхали. В своем замечательном саду, где наши дети вообще не появлялись. А когда собирались его покупать и взяли с собой детей, они бегали среди кустов и кричали: купите! купите! А им нужен оказался этот сад, как конструктору киоск! Зато бабушка приезжала с удовольствием, «паслась» в кустах малины, только белая шляпка виднелась.

Сын тоже мог раз в сезон появиться, чтобы залезть на хилую крышу и собрать ягоды с высокой вишни, но дочь. Ехать в горячем забитом автобусе, а потом лезть на гору? Зачем?.. Да, такие свершения были не под силу её тонкой и почти прозрачной организации. Если там, где должен быть живот, только место, обозначенное пупком, а тонкая шейка, того и гляди, не выдержит белокурой головки, то о каких физических подвигах может идти речь! Только явные изверги способны заставлять!

По-моему, соседи по саду подозревали, что у нас и детей-то нет…

Ну, что скрывать, нам и вдвоем там было хорошо — вдали от городского (и домашнего) шума.

Еще мы сажали (конечно, вдвоем) неподалеку от нашей горы картошку. С отвращением и брезгливостью я собирала с обгрызанных кустов колорадских жуков. Мелких — еще ничего, можно было стерпеть, но больших и жирных. А-а-а! Сними вон того жука, я не могу-у!.. Вот в кого наша дочка пошла — приходит в панический ужас при виде ползучих и летающих козявок.

Картошка выросла мелкая, но вкусная. А в следующий год ее у нас украли.