Анна Берсенева - Ответный темперамент

– Да, – кивнула Таня.

Если бы отец сказал ей что-либо подобное несколько лет назад, она растерялась бы, не представляя, куда они с мамой могут уехать. И, наверное, принялась бы расспрашивать его о подробностях, и, может быть, даже сказала бы ему, что растеряна, что не понимает… Но, во-первых, война отучила ее видеть жизнь в устоявшихся формах – в тот самый день, вернее, в ту самую ночь, когда она вышла из деревни Замосточье рядом с телегой тетки Ядвиги и пошла пешком через страну, сама не зная куда. А во-вторых, задавать отцу какие-то уточняющие вопросы казалось ей отвратительным и невозможным: это значило бы, что она уже деловито готовится к его гибели. А она не хотела об этом даже думать!

– Я поняла, папа, – повторила Таня.

– Не бросай учебу, – сказал он. – Вообще, не позволяй себе рассуждать о бессмысленности жизни, об отсутствии в ней цели и о прочем подобном. К сожалению, мы слишком часто оправдываем такими размышлениями – вполне, может быть, и справедливыми – собственную расхлябанность и деградацию. Не бойся устоявшихся форм – порою только они помогают выжить. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, – неуверенно кивнула Таня.

На самом деле она ничего не понимала. Она думала только о том, что над папой нависла страшная опасность.

– Твоя учеба, работа, потом, я надеюсь, замужество и дети – это все устоявшиеся формы жизни и есть, – сказал отец. – Извини меня за дидактику.

Он улыбнулся. Они уже стояли на привокзальной площади. Таня посмотрела в отцовские глаза, и ей вдруг вспомнилось, как точно так же стояла она перед Димой в темном дворе тети Мариши, как держал он в поводу коня…

Она испугалась оттого, что это воспоминание пришло именно сейчас. Во-первых, ей было непонятно, почему оно пришло, какая связь между Димой и отцом, а во-вторых, от Димы уже год не было никаких известий…

– До свиданья, Танечка, – сказал отец. – Дальше тебя патруль не пустит. Будем ждать встречи.

Он не сказал ни «надеюсь, встретимся», ни «уверен, встретимся» – он, как всегда, выбрал самые точные слова. В его словах надежда соединялась с честностью.

– Да, папа.

Таня встала на цыпочки и поцеловала его. И долго потом смотрела ему вслед, даже когда он давно уже скрылся в здании вокзала.

«Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки. Прибавить можно, что тонкость редко соединяется с гением, обыкновенно простодушным, и с великим характером, всегда откровенным».

Ольга захлопнула книгу и положила ее на траву. Читать дальше ей не хотелось. Впервые в жизни пушкинские мысли показались ей неприятными. Не то чтобы несправедливыми, а вот именно неприятными, потому что она вспомнила вдруг, как то же самое говорила однажды мама: что тонкость не доказывает еще ума. Наверное, мама тоже прочитала это у Пушкина, но дело было не в источнике, а в том, что она говорила так об Андрее. Это-то и было Ольге сейчас неприятно.

Ольга сидела на низкой скамеечке в малиннике. Она специально принесла сюда эту скамеечку: в колючих зарослях было тихо, и можно было, не вставая, срывать ягоды с кустов. Жизнь от этого казалась исполненной покоя и равновесия, и она старалась не думать о том, что это только иллюзия.

Агнесса вертелась рядом и норовила заглянуть в книжку, а когда Ольга положила маленький синий томик на траву, принялась его обнюхивать. Оказалось – об этом сообщил маме все тот же ветеринар из Денежкина, – что Агнесса вообще-то еще котенок, месяцев восьми, не старше. Наверное, ее, как ненужный приплод, просто бросили какие-нибудь дачники, и она прибилась к тавельцевскому дому.

Неделю назад Агнесса забеспокоилась, потом исчезла и вот только вчера вернулась – усталая, просто-таки изнуренная, но чрезвычайно довольная. Судя по ее умиротворенному виду, приплода вскоре следовало ожидать уже от нее. И куда, интересно, девать котят?

– Оля, ты где? – донеслось от дома. – Я приехал!

Услышав голос мужа, Ольга встала и, подняв с травы книжку, выбралась из малинника.

Машина Андрея стояла возле дома. Багажник был открыт, он выгружал из него пакеты с продуктами.

– Здравствуй, – сказал он, когда Ольга подошла к машине. – Как ты себя чувствуешь?

В последнее время Ольга стала реагировать на малейшие перемены погоды – скакало давление, болела голова. Вот Андрей и интересовался ее самочувствием.

– Спасибо, сегодня нормально, – ответила она. – Барометр на «ясно» пошел, и мне хорошо.