Юнас Гардель - Детство комика. Хочу домой!

Можете быть абсолютно спокойны! Количество мертворожденных страшно увеличилось после Чернобыля, расслабьтесь! Количество выкидышей тоже, но между этими явлениями нет никакой связи, и все будет хорошо. Теперь спите.

Такое холодное лето, такая холодная зима. Вы думали об этом? О том, что стало холоднее. Мой голос доносится с отдаленной планеты, на которой стало холоднее. Нет причин для паники. Теперь я спокойно пойду и позвоню в скорую психиатрическую помощь, и, уверяю вас, все будет хорошо!

— Она же совсем чокнутая! — говорит Рикард, когда Ракель выходит из комнаты.

— По-моему, она потрясающая! — отвечает Даниель.

Ракель возвращается с кофе и тремя чашками.

— Мне нельзя пить кофе, — горестно произносит Даниель. — Рут говорит, что кофе вреден детям с чувствительным желудком.

— А у тебя что, чувствительный желудок? — интересуется Ракель.

— Не знаю, — смущенно отвечает Даниель.

— А я все равно буду пить кофе, — храбро говорит Рикард. Кофе — атрибут взрослого мира, а все, что относится к этому миру, страшно привлекает Рикарда.

— Что ты сказал? — спрашивает Ракель, которая редко понимает, что он говорит.

— Он говорит, что тоже хочет кофе, — объясняет Даниель, — и я тоже хочу. Может, у меня и не такой чувствительный желудок.

Ракель наливает им кофе. Даниель и Рикард торжественно молчат. Увлекательное вступление в новый мир.

— Как вкусно! — восклицает Рикард, добавляя в свою чашку все больше и больше молока.

— М-м-м! — пытается выдавить из себя Даниель, морщась после каждого глотка.

— Надо сразу вымыть чашки, чтобы Рут не узнала о наших посиделках, — предлагает Ракель.

— Тетя Ракель, пообещай, что ты никогда не уедешь! — вдруг восклицает Даниель и краснеет.

— Не могу я этого пообещать, дружок, — со смехом отвечает Ракель.

— Ты же понимаешь, — осуждающе говорит Рикард.

Больше Даниель ничего не говорит. У него уже заболел живот от кофе.

У Николаса с младых ногтей был чувствительный желудок. Когда ему было шестнадцать, Рут отправила его к доктору, который выписал таблетки от нервов. Николас нашел это лекарство в «Энциклопедии пациента» и обнаружил, что его употребление может привести к импотенции. Именно тогда он понял, что из дома надо бежать — и чем скорее, тем лучше.

После бегства он почти не общался с семьей. Николасу стыдно перед Даниелем, потому что он несколько месяцев назад обещал Даниелю взять его в кино, но так и не сдержал слово.

Он протирает запотевшее зеркало. Смотрит на себя: нервный взгляд, круги под глазами, не успел убраться в ванной, всегда так… На лице пена для бритья, в руке одноразовый станок.

Николас медлит, никак не начнет бриться. Он все еще не привык.

В дверь звонят. Это она, а Николас до сих пор не одет. Он отводит руку с бритвой в сторону. Он думает: она может и подождать. Потом все-таки спешит.

Выбегает в кухню и принимает три таблетки от головной боли.

Раздается еще один сердитый звонок. Он поднимает книгу с пола и идет в комнату, ставит книгу на полку. У него всего три книги, не считая «Астерикс» [74] Французская серия комиксов. .

Еще несколько коротких звонков.

Он быстро натягивает комбинезон, освежает лицо туалетной водой, корчит отражению рожу и открывает:

— Как, мама, ты уже здесь?

Николас и Рут с улыбкой обнимаются и целуют воздух в десяти сантиметрах от щеки. Рут медлит, вдыхает аромат одеколона, крепко щиплет сына за руку. Ее ногти недавно покрыты ярко-красным лаком.

— Выглядишь свежо! — говорит она.

— А у тебя очень красивый шарфик! — отвечает Николас.

Рут получила шарфик в подарок от Эдмунда. Он желтый и безвкусный. Оба это знают. Они улыбаются друг другу. Оба, улыбаясь, показывают зубы.

Он берет ее пальто. Она смотрит в зеркало, проверяя, нет ли на зубах помады.

Пока Николас варит кофе, она инспектирует комнату.

— У тебя, вижу, книги в алфавитном порядке, — это все, что она говорит, пока он наливает кофе.

Николас не отвечает.

— Ах да, у меня же кекс! — восклицает она.

Рут открывает свою сумку и достает кекс в пластиковой упаковке из «ИКА».

— Маленький кекс, — повторяет она.

Николас не меняет выражения лица.

На скатерти складка, которую Николас пытался разгладить. Пока они пьют кофе, Рут водит по складке пальцем.

— А как тебе работа? — спрашивает она.

— Ой, просто даже тошно, сколько там пользы приносишь!

Рут фыркает.

— Погоди, скоро ты выбьешься из сил. Слишком мало персонала и слишком высокие требования у пенсионеров. Все заканчивается равнодушием. Это единственный исход.