Юнас Гардель - Детство комика. Хочу домой!

Страница за страницей.

За несколько лет — более шестидесяти имен и с десяток национальностей. «Зачем ездить по всему миру? Состаришься — и вот мир сам приходит к тебе, чтобы принести продуктов и заправить постель».

Ни у кого в группе Николаса нет образования. На первой же неделе Николасу велели поставить одной тетке клизму.

Он и поставил.

Во влагалище.

Хотя он знает одного санитара, который взял у старика мочу на анализ, поставил ее на стол и ушел, а старик возьми да и выпей.

— Это не сок, — сказал старик.

— Да, не сок. И теперь мне придется брать новую порцию на анализ.

В доме престарелых есть сигнальный центр. Как только поступает сигнал, на панели начинает мигать лампочка. У каждого старика — своя лампочка.

Когда кто-то умирает, дверь пломбируют и лампочка мигает неделями. На панели всегда мигает несколько ламп. Маяки. Трупные огоньки. Звезды в небе.

В комнате А25 народ идет конвейером. Не успевают въехать, как уже выносят.

Сообщите старику, что его направляют в комнату А25, и он побледнеет и потеряет волю к жизни.

Последней бабке подвязали челюсть уже по дороге туда, в коридоре.

Лампочка этой комнаты мигает беспрерывно. Рассвет еще не брезжит [50] Слова из рождественской песни: «Рассвет еще не брезжит, звезды мерцают на небе…» .

Стариков так много, что в доме престарелых они утрачивают имена.

— А41 нужно дать компот из шиповника и подгузники.

— Б21 надо дать лекарство.

— А43 надо утешить. (Его так и не утешают.)

Когда Николас только начал работать, он чувствовал, что действительно вносит свой вклад. Помогать старикам вести достойную жизнь — это ведь одна из важнейших вещей в мире.

А теперь Николас чувствовал, что еще немного — и он бросится вниз с балкона (хотя здравого рассудка пока и не лишился), только бы не слушать все эти глупости, которые несут ни черта не успевающие восемнадцатилетние стажеры.

Шарлотта — единственный человек в семье, который не ведет себя, как ребенок. Она собирается поступить на двухгодичное социальное отделение и, закончив его, стать никем или же стать кем-то там с детьми. Следующим летом она отправится путешествовать на поезде. У нее все в порядке с внешностью — иногда она не такая уж и уродина, — но зад широковат. В примерочной ей требуется не меньше часа, чтобы осознать, что проблема не в джинсах, а в ее попе.

Хорошенько намылившись, она нащупывает в груди множество маленьких комочков. Там день за днем развивается рак.

Рут носит с собой в сумке прокладки для Шарлотты. Шарлотту это бесит. Рут считает, что злиться не из-за чего.

Шарлотта много размышляет о жизни. В прошлом году она училась у священника, но конфирмацию решила не проходить. Она не сумела приобщиться к Богу священника. Ей кажется странным, что Бог — эта космическая сила, существующая с начала времен, — должен быть центристом! Вместо этого она стала читать китайских мыслителей — они по крайней мере не центристы.

Шарлотта беспокойная, она то и дело встряхивает волосами. Постоянно ищет взглядом зеркала. И все-таки она не так боится своей внешности, как Даниель.

Даниель сидит, запершись в своей комнате, наедине с зеркалом. Он только что обнаружил, что он косоглазый. Правый глаз смотрит на левый. Между глаз у него магнит, который притягивает к себе глаза так, что они аж трещат.

Это просто ужас, особенно если учесть, что нос у него тоже кривой после того, как он упал с велосипеда.

Впрочем, веснушек уже почти не видно. Целый год он каждый вечер натирал лицо лимоном — и вот результат!

Но с мешками под глазами бороться бесполезно, хоть он и спит, положив на них кусочки картофеля.

Иногда Даниелю кажется, что у него какая-то мозговая травма, которая постепенно превращает его в урода. Уродливее и уродливее с каждым днем, думает он, рассматривая свое лицо.

Рут говорит, что он похож на Клауса Кински [51] Выдающийся немецкий актер (настоящее имя Гюнтер Накшански, 1926–1991), обладавший удивительным актерским даром и неистовым нравом. .

— Он же играл Носферату без грима, — говорит Шарлотта.

Носферату — это Дракула. Это Даниелю известно, и он оскаливает зубы, чтобы посмотреть, не выросли ли клыки.

Даниель из фарфора. Шарлотта знает, кто такой Даниель. Это его последняя реинкарнация, перед восхождением в нирвану восьмым Буддой.

Даниель все время скрывается. Он будто танцует, мягкий и робкий, постоянно делая шаг прочь от света, ловящего его силуэт.