Юнас Гардель - Детство комика. Хочу домой!

Конец ненависти. Она должна систематично и целеустремленно упорядочить свою жизнь, изумив весь мир и себя саму.

В фильме Вуди Аллена множество элегантных типов расхаживают в элегантной обстановке и тоскуют.

Ракель тоже тоскует, но тосковать на девятнадцати квадратных метрах — вовсе не элегантно. Это старая истина, что только богатым проблемы по карману, что только тому, у кого есть жилье, можно тосковать. Когда причина тоски заключается в нехватке денег и жилья, тоска скучна и сера.

Как Польша, страна, где никогда не светит солнце и никогда не высыхают лужи. Тоска Ракель — как Польша. Нелепая и скудная тоска, с которой прямая дорога в службу соцзащиты, а не к психоаналитику.

Поэтому Ракель надо разбогатеть. В колонке «Как разбогатеть!» она пишет единственное, в чем она уверена: учитель испанского не разбогатеет.

Акции, пишет она.

Боже, как она кляла себя в тот год, когда у «Ферменты» так хорошо шли дела! Почему она вовремя не вложила туда свой небольшой капитал? Она разбогатела бы всего за несколько месяцев.

Хотя теперь она даже рада, что не сделала ставку на «Ферменту».

В конце концов.

Ракель вычеркивает акции и вписывает «Лото» и «Виннарконто» [79] Названия лотерей. .

В одной газете она прочитала, что восьмилетняя девочка выиграла миллион в лотерею. Родители поставили на ее имя восемьсот крон — минимальную сумму — и дали ей всего один лот — а она все равно выиграла.

Ракель поставила более пяти тысяч и более сорока лотов — она не выиграла и эре.

Газета преподнесла выигрыш восьмилетнего ребенка как «очаровательную радостную новость».

Очаровательную и радостную! Гадкая это новость, вот что!

Ракель втайне надеется, что малышка свихнется от своего везения.

Ракель выиграла в лотерею всего один раз в жизни. В детстве — волнистого попугайчика на рождественской ярмарке.

Тот, кто сначала выиграл птицу, не захотел ее брать. Угадайте, завизжала ли Ракель от радости, когда ей позвонили из церкви?

И вопила ли птица день и ночь напролет несколько лет?

Нет на свете птицы за всю историю человечества, которую ненавидели бы больше, чем эту. Ей даже не дали имени. А если дали, Ракель тут же его забыла. Шли годы, и однажды птица умерла. Как — этого Ракель толком не помнит. К чему рыться в прошлом.

Говорят, что Андерс Валль и Эрик Пенсер [80] Преуспевающие шведские предприниматели. из довольно бедных семей. В школе они были троечниками, по всем предметам у них были одинаково низкие оценки. Их не интересовали ни спорт, ни музыка, ни девушки, как других мальчиков. В их головах шевелилась всего одна мысль: деньги. Ради того, чтобы разбогатеть, они могли пожертвовать чем угодно.

Теперь они возглавляют каждый свою империю. Они преуспели, но какой ценой! Они вообще жили? И Ракель спрашивает себя, не счастливее ли она, несмотря на свою бедность.

Нет, конечно, не счастливее.

Ракель думает: Андерс Валль уже женат, а Эрик Пенсер слишком уродлив.

Ракель вычеркивает Андерса Валля и Эрика Пенсера из списка, она вычеркивает «Лото» и «Виннарконто». И рвет список на клочки.

Вместо этого она пишет новый заголовок: КАК СТАТЬ СЧАСТЛИВЫМ?

Решиться порвать с прошлым, пишет она, решиться начать все сначала, перестать ждать, прекратить предъявлять требования, решиться быть довольной. Я на правильном пути, я справлюсь. Мало оставить кого-то, надо умереть и заново родиться, иначе во всем этом нет смысла. Мало бросить Вернера, надо позволить реке унести все с собой и создать что-то новое. Поселиться в другом городе, заняться чем-то еще, кроме испанского, изменить прическу, образ мыслей. Умереть и родиться неузнаваемой. Я загадочная писательница с таинственной улыбкой и ворохом волос. Я крашу волосы в ярко-рыжий цвет. Хна — это классно! Lo siento, señor, no hablo español [81] Нет, сеньор, я не говорю по-испански (исп.). . Да, она та самая радостная чертовка. No, señor, soy artista [82] Нет, сеньор, я художник (исп.). . Керамист я, керамист. В моих шкафах притаились десятки забавных глиняных человечков, и каждого я продам за большие деньги, и я просверлю в них маленькие дырочки, в которые можно будет втыкать иголки, и все будут покупать моих человечков и втыкать в них иголки, и Вернер будет каждый раз вскрикивать от боли, не понимая, в чем дело, пока однажды боль не прекратится, потому что всем осточертеют мои глиняные человечки и никому до них не будет дела, а Вернер так и не поймет, что же это было с ним.