Юлия Зеленина - Поиск.ру

Я напряженно наблюдала за тем, как он лихо раскладывал старинный диван-книжку, затем застелил его простынею, которую обнаружил в одном из шкафов стенки. Он кивнул на ложе – этот сигнал означал, что все готово. Ни пододеяльника, ни подушек не было. Я нерешительно прошла к подготовленной площадке для любви и села на краешек. Сказать откровенно, мне даже стало не по себе, в голове кружились стервятники-вопросы, которые безжалостно клевали мой мозг: скольким парам уступал добрый друг свою свободную квартиру? Часто ли тут бывает Вадик? Эта простынь одна на всех? Что-то я не заметила стиральной машины…

Пока я мысленно общалась сама с собой, Вадик сел со мной рядом и, молча, уставился перед собой. «Ленин и Крупская возле знаменитого зеленого абажура» – пронеслось бегущей строкой в моей голове, и я хихикнула. Мой новый сексуальный партнер воспринял этот звук как сигнал к действию и начал раздеваться. Я несколько секунд посидела в нерешительности и, наконец, тоже начала стягивать с себя одежду. Диван оказался маленьким в длину, ноги Вадика свисали, и он их сиротливо поджимал.

– Здесь видимо жили карлики, – пошутила я, стараясь разрядить атмосферу.

Все прошло сухо, без лишних эмоций, как показательное выступление гимнастов-любителей. Вадик не смотрел мне в глаза и не произнес ни звука. Хотя возможно я ошибаюсь, на счет звуков, они вероятней всего растворились в скрипах древнего дивана, которые приводили меня в ужас. Я и не подозревала, что старая мебель может так истошно кричать. Когда все закончилось, он тут же начал одеваться. Я сиротливо лежала на ложе, прикрыв интимные места руками, как Венера Милосская, и ждала пока мой лавер-бой выйдет из комнаты, чтобы облачится в свои вещи.

Вадик ушел на кухню, и мой слух уловил шум воды и звон стаканов – он наводил порядок на вверенной ему жилплощади. После того как диван был сложен, а простынь скрылась в шкафу Вадик, спохватившись, залез в карман и достал обручальное кольцо, которое поспешно натянул на безымянный палец.

– Что это? – недоуменно спросила я. – Ты что женат?

– Ну, да. Я и не говорил, что свободен.

Даже не знаю с чем сравнить то ощущение, которое свалилось на меня в ту секунду. Наверное, именно это имеют в виду, когда употребляют выражение «обухом по голове».

– Ну, ты ведь тоже, – добавил он спокойно.

– Что тоже? – подавленно произнесла я.

– Ты говорила, что с кем-то живешь.

– Я живу с бабушкой! – сказала я дрожащим голосом, сдерживая слезы. Ну, вот, еще одна нелепая история, очередной болезненный урок, преподнесенный судьбой, который разрушал мечты о чем-то настоящем и стабильном…

Наташка еле сдерживала смех, когда слушала мое грустное повествование о маленьком вечернем приключении.

– Он меня привез домой и предложил встретиться на следующей неделе, – закончила я и трагично вздохнула. – Я никогда не встречалась с женатыми мужчинами.

– Значит, твой час настал, – произнесла приговор подруга. – И что ты решила?

– Да, плевала я на него с высокой колокольни! Мог бы предупредить, а не констатировать факт уже после… Я его спросила, почему он изменяет жене? «Изменял и буду изменять» – получила я твердый и уверенный ответ.

– Дура ты, – сказала Наташка зевая. – Кто мужчине задает подобные вопросы?!

Мы попрощались, и я повесила трубку.

В эту ночь я опять не могла заснуть, потому что размышляла о своем новом опыте – встрече в чужой квартире с женатым мужчиной и о его супруге… и стало мне жалко ее, по-человечески жалко. Я решила не думать больше о Вадике. Хотя бы попытаться! Пересчитывая овечек, примерно на три миллиона седьмой я заснула.

Некоторые мои приятельницы считают меня черствой. Мне это неприятно, но я не спешу их разубедить в этом. Да иногда я держу маску безразличия и причина этому – мое субъективное мнение, согласно которому, в ответ на бесконечные жалобы на мужей, я принимаю сторону последних. И не всегда спешу делиться своим мнением, чтобы просто напросто не пострадать от острых зубок несчастных в браке женщин.

Ну, судите сами: моя соседка Ирка, живущая этажом ниже, очень неплохой человек, но полная дура и истеричка вдобавок. Каждый день она обыскивает одежду супруга, дабы найти улику, подтверждающую ее подозрение в том, что он ей изменяет. Это стало настоящей манией.

– Почему ты решила, что муж тебе изменяет? – спросила я Ирку.

– Потому что все изменяют, я это чувствую хребтом, – процедила сквозь зубы моя приятельница, после чего глаза ее сверкнули недобрым огоньком. Ирка, брызгая слюной, кричала, что мир стал невыносим, потому что мужскую половину человечества составляют либо импотенты, либо гомосексуалисты.