Юлия Зеленина - Поиск.ру

Трудности, болезни, жизненные проблемы, конечно, доставляют нам много страданий, но они делают нас сильнее, учат радоваться каждому мгновению и быть оптимистами. Только преодолев очередную преграду, мы понимаем, как все-таки прекрасна жизнь. Как прекрасно свежее зимнее утро и тихий летний вечер, запах костра и шум прибоя, детский смех и пение птиц, шершавая ладонь бабушки и сильное плечо любимого мужчины. Все эти повседневности наполняют нашу жизнь смыслом, и именно ради них стоит жить и любить жизнь.

Эта книга о женщинах, которые сумели выйти из непростой жизненной ситуации победительницами. Давайте учиться на их примерах, любить себя и ценить каждое мгновение.

Галина Петровна Корженкова,

врач-онколог, лучевой диагност, к.м.н., старший научный сотрудник Российского онкологического научного центра им. Н. Н. Блохина РАМН, медицинский эксперт благотворительной программы Avon «Вместе против рака груди»

Я современная женщина, самая обычная среднестатистическая. Меня нет на обложках журналов, и зритель у телевизора ничего не теряет, оттого что не наблюдает меня на голубом экране волшебного ящика.

Я реалист. Когда мои замужние подруги говорят, что с каждым годом все сложнее выйти замуж я понимаю – они правы, но, находясь в рядах «околотридцатилетних» дам, в душе я искренне надеюсь избавиться от почетного звания старой девы.

– К 70 годам? – недовольно воскликнула моя подруга Наташка.

Мы с ней дружим с первого класса, прошли вместе огонь, воду и медные трубы. Конечно, периодически ссоримся, но понимаем, что каждой из нас необходима пара ушей, которая выслушает все, что наболело на сердце. Раз в месяц мы устраиваем Вечер Плакальщиц: сидим вдвоем и жалуемся друг другу на жизнь. Как правило, мои сетования весьма однообразны: отсутствие личной жизни или присутствие ее, но которое, естественно не устраивает. У Наташки собственно спектр проблем более широк: начиная от злостной завистливой педикюрши, которая специально поранила мизинец, распухший в последствии так, что ее маленькая ножка не влазит в туфельки, купленные в Англии за полторы тысячи евро, заканчивая скандалом с супругом, отказавшем ей в покупке новой машины. Она искренне переживала эти трагедии, и даже впадала в депрессию. Я относилась с иронией к ее завываниям, но поддерживала, как могла. Наташка всегда искренне ценила нашу дружбу, ведь у нее совсем не было подруг. Еще в школе девчонки ей завидовали: она росла в обеспеченной семье, была умна и красива. Немного дерзкой, но это всего лишь самооборона, чтобы злобные одноклассницы ее не заклевали.

Я помню нашу первую встречу: первого сентября с букетом гладиолусов я пришла на парадную линейку. Нас выстроили на крыльце школы для фотографии. Меня поставили с нарядной девочкой, в руках которой были странные цветы.

– Что это за цветы? – спросила я с любопытством.

– Это орхидеи, – сказала маленькая девочка и оголила полубеззубый рот. Когда нас привели в класс, она предложила сесть с ней. Все десять лет мы проучились за третьей партой среднего ряда.

Несмотря на то, что родители Наташки были очень богаты, они оставались интеллигентными и доброжелательными. Ко мне они относились очень хорошо. Особенно Наташкина мама. Она была мудрой и понимала, как нелегко ее дочери найти настоящих друзей. В связи с этим она стимулировала нашу дружбу, не смотря на то, что наши семьи бы ли да лек и друг от дру га по уровню благосостояния. Мои родители жили за чертой бедности, как и большинство людей в нашей стране. Нищие, но гордые – такой ироничный девиз придумал мой папа. Он был удивительный человек… Именно он вложил в меня реалистичное отношение к жизни.

– Жизнь надо воспринимать без прикрас, но в душе верить, что солнце светит специально для тебя, ты заслужила его тепло и ты хороший человек, – говорил он мне с улыбкой.

Папа во мне души не чаял и всегда заступался, когда мама начинала меня за что-нибудь ругать. А кричала она часто… Возможно она и любила меня где-то в глубине души, но видимо не считала нужным это показывать. Когда родился младший брат, она меня совсем забросила и с трех лет я была под опекой папы. Причина банальная: я была «не маминой породы». Согласно генеалогии все нормально, но вот внешне, да и характером я копия своего отца. Родственники мамы меня тоже недолюбливали. Я на них не обижалась, точнее, научилась не замечать откровенной неприязни. В родне мамы царил матриархат. Причем ужесточенный. Как правило, супруга представляла собой объемную деспотичную даму и под ее влиянием и натиском личность мужа растворялась, словно лак для ногтей от ацетона. Супруг становился просто тощим приложением к ее жизни. Каждая дочь, рождающаяся в последующих поколениях должна продолжать укоренившиеся традиции, отклонения от «нормы» не принимались.