Робин Фокс - Наша Рыбка

Такие отношения, как наши, не могли долго оставаться тайной. Как бы мы ни старались скрывать всю правду, кто-то рано или поздно должен был заметить нашу странную связь. Если бы это была киношная история, то наверняка целая толпа друзей стала бы случайным свидетелем нашего «свидания» или же Яснины родители неожиданно нагрянули бы домой в разгар вакханалии. Или это была бы Петина бабушка, после чего ее хватил бы удар. Но даже тут я не дотянул. Все получилось в сто раз скучнее.

Был май – благоухающий, прямо на редкость, – когда потом на всю жизнь его запоминаешь и рассказываешь внукам: «А вот помню в две тысячи таком-то…». В тот день мы огромной толпой плавали в парке на лодках, а под вечер пошли к Тимуру продолжать праздновать его день рождения. Серега с Таней тоже были с нами, а Петя все таскал на руках их новорожденную дочь. С Ясной мы до этого не виделись почти неделю, я изнывал без нее, а тут она еще пришла в красном платье с открытой спиной. Я застал ее в ванной одну – кажется, она стояла перед зеркалом и расчесывалась. Она обернулась с улыбкой, когда я вошел, и вздрогнула, когда я поцеловал ее голую спину:

– Будь осторожнее, кто-нибудь увидит.

Как же задолбало прятаться. Почему нельзя просто любить? Нет, я знаю почему, конечно же. Это риторический вопрос.

– Ты скучала по мне? – Я собирался быть осторожным, но мои руки начали тискать ее. Я подумал, что нужно закрыть дверь на щеколду: это было не так уж и рискованно, так как меня в таком состоянии хватило бы минут на пять, не больше (вы помните о второй моей суперспособности?).

– Еще бы! Ты всю неделю пропадал в своем университете.

Она не успела договорить: я развернул ее к себе и впился в губы, забыв про дверь. В ванную тут же ворвался Вадим. Он посмотрел на нас ровно секунду и тут же исчез.

– Ну, что я говорила?

– Давай делать вид, что ничего не было, – предложил я. – Посмотрим, что предпримет жирдяй.

– Может, хоть Петю предупредим, что Вадим нас видел?

– Не надо. Но подожди немного, я же не могу выйти… вот так. – Мы вместе покосились на мою ширинку. Тесные джинсы выдавали меня с потрохами.

– И сотри с лица мою помаду, – посоветовала Ясна.

Смешнее всего было то, что нас застукал именно Вадим. Будь это Тимур или Серега, или даже Григорий, они точно искренне и по-простому удивились бы и тут же попытались бы выяснить, как это понимать и что с этим делать. Но Вадим был хитер, упрям и очень глуп. Когда мы с Ясной вышли из ванной, он не проронил ни слова и только весь вечер надменно следил за нами и очень явно игнорировал меня во время разговоров. Он о чем-то шушукался со своей девицей, и та тоже бросала на нас странные взгляды.

В окно задувал вечерний майский ветер, трепал юбку красного цвета, облепляя ткань вокруг ног Рыбки. Она ела торт, сидя на коленях у Воронцова.

– Так значит, ты будешь поступать в магистратуру в Италии? – спросила меня Полина.

Нет, я уже сказал родителям, что не буду. Они никак не могли поверить, что я серьезно. Да, я отучусь здесь. А потом поступлю на второе уже в их любимую Флоренцию. Накоплю денег и увезу с собой Рыбку.

– У него просто теперь девушка здесь, он поэтому никуда и не поедет! Вы что, не знаете, как он на них западает? – сдала меня родителям Маринка, за что тут же огребла. Мы с ней с детства колотили друг друга, и до сих пор так делаем.

Теперь я смотрел на Полину и пытался ответить что-то вразумительное. Петя и Ясна замерли в своем уютном углу. Интересно, хотел бы Воронцов, чтобы я свалил от них в другую страну?

Когда окончательно стемнело и гости лениво расползлись по гостиной допивать вино, я увидел, как Вадим что-то говорит Воронцову на ухо, – Петины брови были трагично нахмурены, большой нос повернут в мою сторону. Через минуту они оба вышли из комнаты, прихватив с собой Ярославну, и тогда ко мне вдруг подошла Вадиковская дама сердца Рита.

– Можно тебя на пару слов? – загадочно спросила она.

Я добровольно проследовал за ней в кухню, где, как оказалось, собрались те, кто только что покинул гостиную. Вадим стоял, чинно сложив на груди руки, Петя с Ясной – напротив него, мы с Ритой встали как-то посередине.

– Это, конечно, не мое дело, – торжественно начал Вадим, – но я хочу, чтобы вы разобрались во всем.

– В чем? – не понял Петя.

– Воронцов, ты, конечно, извини, что я говорю это, так сказать, при всех, но ты мне все-таки друг, как-никак…

– Да ладно? Очень польщен!

– Ты зря так шутишь. Я, может быть, единственный, кто от тебя ничего не скрывает! В отличие вот от них! – Он брезгливо кивнул на меня и на Ясну.