Пол Винсент - Свободен!

Я украсил эту часть сада альпийскими горками и засеял травой, которая быстро поднялась, и ее приходилось постоянно стричь.

В первые несколько недель мы не только занимались домом и садом, но и часто гуляли, знакомясь с окрестностями. Первый раз это было утром в воскресенье; мы спустились к реке.

Вероятно, Португалете известен только благодаря своему огромному транспортному мосту, который в местном туристическом агентстве лестно именуется Эйфелевой башней Бильбао, хотя его скорее можно назвать ее злобной провинциальной кузиной. Башни-опоры из стальной решетки высотой двести восемьдесят метров поддерживают мост, раскинувшийся на сто шестьдесят четыре метра от одного берега реки Нервион до другого. Под мостом расположена подвесная дорога с вагоном, который перевозит людей и машины с одного берега на другой. Мост очень узкий, длинный и высокий. Пара стабилизирующих тросов тянется горизонтально в обе стороны и теряется среди домов, отчего кажется, что вся конструкция держится на двух винтах восьмого диаметра и изношенном красном дюбеле. Когда работает канатная дорога, конструкция шатается, как пьяный после закрытия бара.

Как ни странно, чтобы подняться, нужно заплатить приличные деньги за билет. Большинство разумных людей отдали бы ту же сумму, чтобы этого не делать, но все же хотя бы раз в жизни поднимаются, чтобы переправиться через реку, полюбоваться видом и распрощаться со съеденным ланчем.

Мы проехали по канатной дороге до местечка Ареета и выпили там по чашке кофе.

В Ареете живет примерно пять тысяч человек, и все они являются прихожанами церкви. После воскресной мессы они любят прогуливаться; и двадцатилетние, и пятидесятилетние ведут себя одинаково: ходят под ручку и здороваются со знакомыми, то есть со всеми подряд. Они предпочитают костюмы оливкового цвета; мужчины идут в пиджаках с отглаженными платками в нагрудных карманах; их жены катят перед собой коляски или ведут на поводке собак; на них приталенные зеленые жакеты и белые блузки с кружевным воротником. Как будто вы очутились в прошлом.

Ареета перестраивается, и городской совет решил проложить дополнительные дороги вдоль берега, но пока здесь есть только пешеходная тропинка в двадцать ярдов, и люди вынуждены часами ходить по замкнутому кругу, прежде чем встретиться с родственниками за ланчем.

Мы присоединились к толпе. Шли под руку, ощущая, как морской ветерок овевает наши лица.

– О боже, теперь мне придется ходить в зеленом и красить волосы, – сказала Габи.

– Зачем?

– Здесь я единственная женщина старше двадцати пяти с некрашеными волосами.

Я осмотрел женщин вокруг. Их волосы были разных оттенков ржавчины, или стеклянно-бесцветные, или мелированные. Ни одна не сохранила свой естественный цвет.

Мы еще немного погуляли, а потом Габриэль ни с того ни с сего повернулась ко мне и сказала:

– Я тебя люблю, – так, как говорит человек, когда чувствует, что жизнь прекрасна и нужно это как-то выразить.

Я собирался ответить, но вдруг оцепенел, заметив в десяти ярдах от себя мужчину. Он стоял рядом с гигантской статуей, изображающей морское божество. Это был человек, которого я уже видел на крыльце своего дома, тот, который искал Джину. Я не мог ошибиться. Он смотрел прямо на нас. На секунду его заслонила толпа, а потом он исчез.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Габи.

– Да. Да, хорошо, – ответил я.

Новая должность мне вполне подошла, и я быстро втянулся в работу. Завод находился рядом с аэропортом, чтобы туда добраться, нужно было ехать по автостраде через Бильбао или по транспортному мосту, а потом по второстепенной дороге. Инстинкт туриста подсказал мне воспользоваться вторым вариантом.

Компания имела представительства в Бильбао и на юго-востоке в Памплоне. Я отвечал за техническое обслуживание в обоих центрах: уничтожение насекомых, систему безопасности, парковку, инфраструктуру. Пара складских помещений, два фабричных здания, офисный корпус, большая парковка для машин, а еще лужайка и декоративные пруды, которые помогали отвлечься от рева самолетов, взлетавших неподалеку.

Я решил соответствовать новой должности и особенно тщательно подошел к своему гардеробу. Еще в Англии я купил два новых костюма и несколько чрезвычайно дорогих галстуков. Каждое утро, прежде чем надеть очередную белую рубашку, я примерно час ее отглаживал, и только после этого горячая накрахмаленная ткань прикасалась к моему телу.