Пол Винсент - Свободен!

Теперь Алекс сел на своего конька, открыл еще пару бутылок пива. Он обращался ко мне как к другу, мы были как будто повязаны, потому что стали жертвами одной женщины.

– Я понял, что должен притворяться, чтобы она считала, что все делается по ее желанию, – рассказывал Алекс.

– Например?

– Ну, мы с Габриэль отдыхали на одном греческом острове, и я повел ее гулять около агентства по прокату спортивных самолетов. Естественно, она предложила взять самолет и облететь соседние горы и пляжи. Если бы я предложил такое, она бы заявила, что это плохая идея.

– И она взяла напрокат самолет?

Он кивнул. Было очевидно, что он все еще ее любил.

– Объясните, – сказал я. – Мы с Габриэль шли вдоль обрыва, и она вдруг прыгнула в воду. А там было чертовски высоко.

– Ясно. – Он задумчиво кивнул.

– Что мне нужно было сделать?

– Что? – переспросил он.

– Я почувствовал себя последним неудачником, потому что не прыгнул вместе с ней, – продолжал я. – Я бы хотел стать беспечным парнем, который распыляет свою осторожность по ветру и готов нырнуть вниз вместе с ней, но я не такой.

Алекс не мог скрыть удовольствия.

– Вы спрашиваете у меня совета, как наладить отношения с Габриэль? – уточнил он.

– Пожалуй, да, – признался я сам себе.

– Будьте твердым. Ее легко выбить из колеи, хотя это не всегда заметно. Она ищет мужчину-опору. Старайтесь не быть слишком скучным или предсказуемым. Но не обязательно прыгать в воду.

Я сам не мог разобраться, чем руководствовался, когда посетил Алекса, и в чем была причина моего двойственного отношения к нему. Многое говорило за то, что я не должен был туда ездить и что мне лучше его игнорировать. Я боялся, что втянусь и начну думать о Габи слишком плохо. Она была послана мне Богом, а в любых отношениях всегда есть место непониманию, несовпадению мнений, мелкой ревности, печали, разочарованиям и диким бывшим любовникам. Нехорошо прислушиваться к чужим голосам.

Наверное, в глубине души я не верил Алексу. Его обвинения в адрес Габриэль звучали слишком нелепо. Вернее, я не верил ему на семьдесят процентов, можно сказать так. Но я полагал, что он разбирается в том, как с ней обращаться. Наверное, тогда я почувствовал, что он уже отработал свое. Что теперь он останется в Англии и не создаст нам больше сложностей.

Уходя, я вспомнил о главной причине своего визита. Фотоаппарат. Я два раза его сфотографировал. Он был потрясен.

Я сбежал, прежде чем он успел что-либо сделать.

Габриэль вернулась со мной в Бильбао. У нее тоже изменился характер. Она стала спокойной, радостной и разговорчивой. Складывалось полное впечатление, что у нас начинается новая, прекрасная пора в отношениях.

Теперь она носила объемную одежду, которая немного сбивала с толку. Особенно это относилось к пастельного цвета брюкам из грубой хлопковой ткани. Без сомнения, они были преступлением против моды, но ее трудно было в чем-либо обвинять.

Мы вместе заново оформили свободную комнату и превратили ее в детскую. Мы нашли смешные обои с животными, которые выбрали себе не то занятие: слониха-балерина, жираф в подводной лодке (голова высовывается вместо перископа), кенгуру-шахтер (все время бьется о потолок туннеля).

Эми была не ребенок, а мечта. Она выглядела очень здоровой, или, выражаясь по-другому, просто толстой. Но нас заверили: все шансы, что, когда она подрастет, складки на ее шее исчезнут. Каждый вечер мы брали ватный тампон, мочили его в теплой воде и обтирали по очереди все изгибы ее тельца. Затем мы посыпали складки тальком.

Для новорожденной Эми была очень общительна. Выражая удовольствие, она расплывалась в беззубой улыбке. Как-то рассердившись, сильно ударила меня рукой. А чтобы сказать: «Ты не обращаешь на меня внимания. Я так много сделала для наших отношений, а ты даже не замечаешь, что я нахожусь в комнате», она бросила в меня бутылочкой. В конце концов, она ведь была девочкой.

Ее ноги были слегка изогнуты, это было заметно, но нас опять-таки заверили, что это не проблема. По всей видимости, когда она находилась в утробе, ее ноги искривились, поэтому шесть раз в день мы должны были нежно распрямлять их, направляя наружу. Постепенно они действительно исправлялись.

Хотя я употребил слово «мы», на самом деле Габи была большой собственницей по отношению к Эми. Когда я пытался что-то сделать, она начинала страшно нервничать. Она стояла у меня за спиной, а ее руки следовали за моими, готовые все переделать, хотя она и сдерживалась. Без сомнения, Габриэль очень старалась. Весь день с ее лица не сходила улыбка. В основном именно это я и запомнил о том времени: Габриэль широко улыбается. Это было начало новой жизни.