Антон Павлов - Координатор

Андрей открыл дверь в комнату Аркаши.

— Мама, ко мне нельзя! — Аркаша сидел спиной к входу. — Я же просил тебя.

За столом при свете настольной лампы, младший брат выпаивал из платы детали и аккуратно складывал их в разнокалиберные баночки и коробочки. Это было давней страстью Аркаши. Просто однажды в детстве кто-то завидев его с паяльником, похвалил и сказал что-то вроде: какой умный мальчик. С того самого времени Аркаша частенько «паял». Выпаивал детали и раскладывал их по коробочкам, подписывал, хранил их и… никому не говорил, зачем он это делает. Андрей считал, что брат просто хочет временами быть тем самым «умным мальчиком», которого похвалил взрослый.

Седая шевелюра Аркаши была растрёпана. Комната скрывала в полумраке беспорядок. Кресло возле приоткрытого окна заставило Андрея вспомнить, как они жили здесь мальчишками вдвоём и пододвигали это кресло к окну, чтобы встать на него и покурить, часто оглядываясь на дверь, не войдёт ли мать?

Возле входа на грязной тряпке, оттаивая после улицы, стояли зимние ботинки. На вбитом в стену гвозде висела многострадальная дублёнка, которую Андрей уже лицезрел, когда брат заявился к нему избитым после банкета. Рваные раны дублёнки были зашиты белыми нитками.

Аркаша, не оглядываясь, взъерошил волосы рукой и сказал, продолжая что-то делать.

— Мама, я же просил.

— Я и не вошла. Это брат к тебе пришёл, — сказала Елизавета Сергеевна и вышла из комнаты, оставив братьев наедине.

Андрей положил руку на плечо Аркаши. Брат вздрогнул, обернулся. От паяльника, которым он копался в плате радиоприёмника шёл ядовитый дым канифоли.

— Я знаю, что ты чувствуешь к Насте, — облизывая губы, сказал Андрей.

— А что я чувствую? — глаза Аркаши забегали по комнате.

— Сам знаешь, что это и как выглядит! — повысил голос Андрей.

— Ты не понимаешь меня, — сказал Аркаша. — Никогда не хочешь даже понять родного брата!

— Пошёл ты к чёрту, — сказал Андрей. — Почему ты всё время думаешь, что ты кому-то интересен? Думаешь, все спят и видят узнать, отчего ты поседел в свои тридцать пять? Плевать всем на тебя, Аркаша. Зачем ты своровал Настин шарфик? Отвечай!

— Хочешь, ударь меня, — сказал Аркаша. — Ну?

— Ты дурак что ли?

— Да. Конечно. Младший братик у вас всегда дурачок. Вы всегда ненавидели меня…

— Заткнись! — не выдержал Андрей. — Как ты идиот не поймёшь, мы никогда не смеялись над тобой, после того как закрывали дверь. Я помогал тебе всегда искренне.

— Вот только не надо врать, — с трагичностью и нараспев произнёс Аркаша.

— Что тебе нужно от нас? Зачем ты украл шарфик? Колдовать? — спросил Андрей.

— Думай, что я фетишист, — прошептал Аркаша. — Думай, что хочешь, Андрей. Только уходи отсюда. Я же знаю чьих это рук дело. Это всё Ким подстроил!

— Пошёл ты! — Андрей схватил брата за шиворот, выволок из-за стола.

Да смирение, да спокойствие. Но ведь нельзя вечно прощать ему? Ведь даже сейчас, Аркаша пытается перетянуть одеяло на себя, свалить всю вину на Кима.

— Господи, Аркаша, ты хоть понимаешь, что всё это по-настоящему? Ведь ты взрослый мужик. Посмотри как ты живёшь!

— Ты говоришь, как Ким! Не надо меня учить жизни!

— Да. Говорю. И всегда говорил. Ты столько раз приходил ко мне, и каждый раз смотрел на неё… — Андрей покачал головой. — Ещё немного, Аркаша, и я не сдержусь.

— А я и жду, — прошептал Аркаша. — Когда ты не сдержишься. Когда ты покажешь своё нутро. Потому что ты такая же гниль, как Ким! Ты ненавидишь меня! Вы все меня ненавидите. Все. Всегда ненавидели!

— Ой, дурак. Где шарфик? — спросил Андрей. Аркаша кивнул на кровать, заваленную одеждой и старыми книгами. Андрей вытащил шарфик и покачал головой. — Ты безнадёжен, брат.

— Это ты безнадёжен со своей рабской религией. Тебе никогда не вместить…

Андрей не выдержал. Пафос слов брата так не совпадал с его поступком, со всей его жизнью, что Андрей не вытерпел.

Он залепил Аркаше пощёчину!

Раньше он никогда не бил брата. В детстве случались редкие потасовки, из которых он всегда выходил победителем. Но вот так — по-настоящему и обидно, он ударил в первый раз.

Аркаша прижал к щеке ладонь. Его голова затряслась как у паралитика.

— Ты и Ким одно и тоже, — из глаз Аркаши выкатилась слеза и остановилась возле ноздри, похожая на слизняка. — Если ты попал под энергетику Кима, он и тебя достанет. У него чёрная аура!

— Ким просто лысый здоровяк. А вот тебя лечить нужно, Аркаша.

Андрей взглянул на шарфик, и ему снова вспомнилось, как выбирали они его в бутике. Как радовалась Настя, что купила вещь. Свою вещь…