Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Но если монастырь возведён от города в паре вёрст? Не гордыня ли это? Не похожа "святая обитель" на тюрьму? "Тюрьму духа"? Литература старых времён часто упоминает о "заточении в монастырь".

Можно ли согрешить насильственным приобщением к святости? Вполне! Такое делали, и не единожды! Было, ох как много было случаев насильственного пострига! "Молитесь за меня, а я вашу порцию грехов себе возьму"! — носители такого "лозунга" заблуждались. Молитвы по принуждению "не доходили до Бога" и все об этом знали: и те, кто заточал в монастыри, и те, кто там молился.

— Ты пришёл к "откровению": "заточенный", когда молился, то в первую очередь заботился о "спасении своей души от погибели". Молитвы за остальных — это как получится, если силы на молитвы за тебя останутся. Заявить: "молюсь за люд грешный"! — но кто проверит?

Планировки в монастыре не имелось. Видимо, он отстраивался внутри кельями-домами по мере заселения. Для женщины, коя собиралась приобщиться к святости, строили жилище. Удобное, деревянное. Тёплое и добротное. На века. Кельи по размерам были разные, но не так, чтобы разница сильно в глаза лезла. Но всё же отличия были. Оно и понятно: богатые люди и в монастыре могли позволить себе отличиться от других. Так было и так будет всегда.

Вселившиеся в обитель пролетарии исправили "жилищный кодекс" прежних обитателей: каждую избу-келью поделили на две части. Лозунг "Уплотним буржуев!" продолжал работать.

Ещё была в монастыре прекрасная липовая аллея, и помимо аллеи чуть ли ни у каждой кельи росли клёны. Стояла водонапорная башня красного кирпича старинной постройки. Когда и кем была сооружена башня, как заполнялась водой — выяснил и понял во взрослом состоянии. Каждый занимался своим делом: кто-то обеспечивал монахинь удобствами, а те просили небо "ниспослать здравия и благополучие благодетелям". Не всякий благодетель способен войти в молитвенный экстаз, мешала "мирская" жизнь:

— Мы вам — воду, а вы за нас — молитвы в небеса!

Исправное водоснабжение "по наследству" перешло к монастырским пролетариям. "Наследство предков", русское Anenerbe… Советская власть в заботах о "монастырских пролетариях" никогда бы не докатилась

до сооружения водонапорной башни. Туалет на шесть посадочных "толчков" — куда ни шло, в туалете "острая нужда" испытывалась, иначе "монастырские" на дороге оправляться будут, но чтобы водокачку им сооружать — слишком! Обойдётесь! О старинных, не советского времени кирпичах, из которых была сооружена водонапорная башня, расскажу позже.

Все декорации расставил? Об одной хочется рассказать особо, ибо она была утехой и отрадой для всей мужской половины когда-то святой обители: пивная.

Возвращусь в часовню, что стояла в северно-восточном углу монастыря: в ней работники советской торговли организовали пивную.

— Когда ты узнал, для чего по углам монастырской ограды поставлены сооружения, похожие на маленькие подобия главного монастырского храма?

— В сорок.

— Вот! А если бы тогда, в твоём детстве, кто-то спросил: "для чего предназначены эти маленькие сооружения", то иного ответа, как только "для торговли пивом в розлив", ты бы не дал.

Часовенки изначально замышлялись для одних целей: читать "часы", совершать особый вид богослужения. Часовенка маленькая, там трём не повернуться, такие строения выполняли две функции: украшали углы и были местом чтения молитв. Советская власть ухитрилась разместить в часовенке бочку пива и торговку с воровской рожей. У торговок пивом "в розлив" лица со времён моего детства и до сего дня не меняются.

— Ничего удивительного: для торговли пивом "в розлив" требуется определённый характер. Раз. Два: как ты в возрасте неполных шести лет мог определять, какова была рожа у работницы "советского общепита"? Что, уже тогда был заложен дар физиономиста?

— Не разбирался в людских рожах, не мог отличить "воровскую" рожу от честного лица, повторял "оценки" монастырских женщин о торговке:

— Рожа у неё воровская! — и мужья женщин выражали недовольство за недолив пива, но выбора у них не было. Работники всех пивных заведений города были не лучше "нашей" торговки в часовне, "предпочтение" было вынужденным: если тебя в другом месте точно так не дольют любимого напитка, то зачем куда-то идти!? Не лучше предпочтение отдать родной "питейной" часовне: она всё же ближе! Да и торговка "наша", "своя". Торговля велась "денно и нощно", но только в тёплые месяцы среднерусского, календаря. "Монастырское" пиво приходили пить граждане с других мест и улиц, коих на те времена вокруг монастыря образовалось предостаточно. Древние устроители святой обители на время закладки монастыря и в страшных снах не мечтали видеть будущее проживание люмпенов из числа "самого христолюбивого народа". Созидатели святой обители не могли допустить и мысль, что их монастырь, "эта обитель молитв, святости и поста" окажется в черте города. Довершением кошмара для древних созидателей стал факт торговли пивом в северо-восточной часовне,