Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Сестрица, ожидая в будущем такого же внимания от девочек в мою сторону, позаимствовала чужоё имя для брата.

Сестра тогда не могла знать, что два человека с одинаковыми именами жить рядом не должны: кто-то один обязательно сгинет. Насовсем. Но это из области мистики, хотя тот красивый мальчик потом всё же погиб. Возможно, что погибнуть должен был я, но этого со мной не случилось. Почему погиб он, а не я — об этом знать Судьбе, у неё свои соображения о нашем пребывании в видимом мире. Знать намерения Судьбы в наш адрес — дано не всем.

— …а если что-то и становится известным из намерений этой великой женщины, то вы плюёте на её предупреждения — помог бес.

О девочках и о том, что у меня с ними было, стану говорить позже, а пока пребываю в таком возрасте, когда конфликт с сестрой мог возникнуть абсолютно на ровном месте. Продолжать рассказ о житие в бывшем женском монастыре времён оккупации в звании "засранца" и возрастом старше шести лет не хочу!

"Замыкающая" в семействе — младшая сестричка возрастом в один год на начало грандиозных исторических событий с названием "война".

Сестричка представляла круглое во всех местах существо, любимое, как все "последыши". На то время о том, она будет не последней, ещё никто не знал. Не только этого не знали, но и многое и другое из того, что нас ожидало впереди. Прелесть будущего в том, что оно неизвестно: ждёшь лучшего, а оно всё не приходит! Чтение интересной книги приятнее: есть возможность заглянуть на последнюю страницу: "что там!? Чем всё закончилось?" — жизнь такое не позволяет проделать.

Меньшая сестра была окрещена в православную веру во второй месяц после начала войны. Крещение совершалось по двум соображениям: дитяти исполнился год проживания — раз, надвигались грозные события с названием "война" и "крещеную душу" "всевышний" мог как-то оградить от возможных военных неприятностей — два. Могла быть и третья позиция, но о ней не имею представления.

Крестили сестру на дому. Помню тот вечер: он был солнечный и на исходе. Священник был крепким, рослым мужчиной и творил обряд с пением и горящими свечами. Удивляло: священник почему-то поменял одежду. Пришёл в келью в обычной одежде, затем облачился во что-то необыкновенное, диковинное, вселяющее страх и уважением, и, не медля, приступил к исполнению непонятных действий. Отец вполне профессионально ему помогал, но такой способности отца я не удивился потому, что ничего не знал о том, что отец до тридцати лет служил у архиерея и знал "службу" не хуже самого лучшего священника. Священники "разряды" имеют: "семинарные", простые, что-то вроде "техникума" окончившие, простые, и "академические", которые элита.

За столом с выпивкой и священник превратился в обычного человека, если не считать бороды и длинных волос ниже плеч. Это всё.

В питании война делилась на этапы: в первый день после "коварный враг напал на советский союз" вроде бы ничего не изменилось, и меньшую сестру продолжали кормить французскими булками, моченными в кипячёном молоке сельского производства.

Хочется пропеть славу спокойствию и выдержке соотечественников. Тех, кто не помышляли об эвакуации: французские булки довольно-таки долго не пропадали из торговли. Сегодня некоторые говорят, что такое было, чуть ли не до самого прихода врагов в город, но не верю, это из области фантастики: откуда булкам взяться было? Но с другой стороны: люди ещё не знали, что такое "оккупация" с её нехватками "всего и вся", поэтому и могли производить французские булки. Как бы по инерции…

Советские "червонцы" стоимостью в тридцать рублей имели хождение наравне с "продуктами натурального хозяйства": картошка, мука, отруби, сало, мясо. Враги никак не реагировали на хождение советской купюры с изображение "вождя мирового пролетариата" в кепке. Рядом с купюрой уживались немецкие марки, но каков "курс" у каждой валюты — этого никто из оккупированных сказать не мог: "обменные пункты" отсутствовали. Вот она, коллаборационистская природа небольшой и худшей части граждан!

Много сказано о мужестве и героизме тех, кто боролся с пришельцами. Верно, боровшиеся заслуживают уважения и "благодарной памяти потомков".

— Убери шаблон о "благодарной памяти…"

— И не подумаю! Кто заслуживают уважения и всяческого поклонения? Они, герои! От кого память? Кто должен кланяться борцам с пришельцами? Те, кто не думал о борьбе с ними? Кому враги были безразличны? Что думали вражеские прислужники о тех, кто боролся с врагами? Коллаборационисты оставались в целости без борьбы.