Валерий Попов - За грибами в Лондон [сборник]

Банковский мост с золотокрылыми львами. С тяжелой темной аркой – Каменный мост. Дальше канал дает плавный изгиб… время для размышлений. Пространство разбегается у Демидова моста. За ним снова сужается. Нависающий остроконечный дом-утюг и грязные, закиданные мусором гранитные ступеньки к Сенной площади, где Колю-Толю мы обрели… Причалили к гранитному кольцу, у Сенной. Расстаемся?

– …Ну, кто со мной в разведку? – Федя бодро сказал.

Все вызвались! Ну, а кому катер сторожить? Неважно. Бомжи местные посторожат. Не забыли, наверное, еще, какой мы им праздник тут устроили? Надейся и жди!

Вылезли по ступенькам. Обошли дом-утюг, подошли к нему со стороны площади.

– Вот сюда, в арку, – вяло Федя кивнул. И не двинулся. – Боюсь!

Боевой офицер, воевавший в Афганистане, но понимаю его: тут не душманы, тут – свои… волнений больше.

– Давай сперва в «Корюшку» зайдем, – пробормотал Федя.

Тяжелые деревянные столы и скамейки, чад, гвалт. Федя лишь глянул в угол, где шумела самая пьяная компания, и сразу же рванулся назад. Но было уже поздно.

– Папа! – раздался отчаянный крик.

Из засиженного пьяницами угла метнулась толстая, опухшая женщина. Федя закрыл глаза.

– Папа! – Она целовала его. Федя приоткрыл наконец веки. – Папа! Не плачь! – Грязной рукой она подтирала ему слезы. – Я комнату не продала, не волнуйся!.. Но Семен Георгиевич свою продал… там уже ремонт, – виновато вздохнула. – Ну… посидишь? – Она неуверенно кивнула в сторону своей забубенной компании.

Мы воровато переглянулись. Вообще, после долгой «засухи» на воде, где нельзя было толком расслабиться, сейчас бы хорошо снять стрессы – прошедшие и, главное, будущие, размочить их в пиве. Федя почувствовал это.

– Ну ладно, присядем, – тяжко вздохнул.

– О, Люська! Сколько женихов тебе батька привез! – крикнули из угла.

Федя своими глазками-буравчиками туда пальнул. Больнее, видимо, не было темы для него.

– Только не с твоими! – буркнул Федя, и мы сели за другой стол.

К нам приблизился изысканный бармен – набриолиненный, прилизанный, холеный, держа руки с ухоженными пальчиками перед жилеткой, словно брезгуя тут к чему-либо прикасаться. Обменялся взглядом почему-то со мной: мол, вы же понимаете, как я ко всему этому отношусь! Почему-то именно мне доверил это понимать.

– Здравствуйте, Федор Кузьмич! С прибытием! – вежливо приветствовал Федю. – Наконец-то я вижу тут интеллигентную компанию!

А мне казалось, что мы выглядим как бродяги.

– Здорово, – выдохнул Федя.

– Могу я вас угостить?

Помедлив, Федя кивнул.

Бармен грациозно удалился за кулисы и вскоре торжественно выплыл с подносом, на котором стояли четыре бутылки пива и брякали фужеры, чистые и красивые, совсем не такие, как у прочей шантрапы.

Он бережно все расставил и культурно, по полфужера, налил.

– Все… Пошла коррупция! – Федя усмехнулся.

– Во угощает будущего тестя! – донеслось из-за угла.

Переглянувшись с Федей, нашей даме бармен налил чуть-чуть. И столько же Коле-Толе.

– Адекватно налей! – Коля-Толя подвинул свой фужер.

Бармен проигнорировал эту бестактную просьбу, словно не слышал ее.

После первой порции все закружилось, навалился общий шум, жара. Дальше все помню лишь урывками.

– Ну что, добился своего, Серж? – сильно раскачиваясь на скамье и, видно, не замечая этого, говорил Федя. Маленький чубчик, оставшийся на его голове, буйно растрепался.

– В каком плане? – Бармен обиженно отвел назад аккуратную свою головку. – А! Что я комнату Семена Георгиевича купил? А не имею права? Прикажете каждый день мне из Кузьмолова мотаться? Извините – не то положение у меня сейчас. И мои родители, извиняюсь, ленинградцы… в отличие, может быть, от ваших… Так что прошу не обижаться на меня. Я все сделал через нотариуса! И если вы хотите вопрос этот в корне порешить, то я на вашей Люсе жениться готов – я уже говорил вам это. Еще до того, как комнату Семена Георгича оформил. Тогда вся квартира будет… наша, – последнее он произнес как-то не совсем твердо.

– И отравит вас тут же! – донеслось из угла. Серж вздрогнул.

– Отвали, жених! – Федя рявкнул.

– Ну видите, вы сами все делаете! – довольный тем, что мирные переговоры сорвались не по его вине, Серж поднялся. – А что я немножко там… перестроил – так не жить же в хлеву, за такие деньги, я извиняюсь! – Говоря «в хлеву», он вполне откровенно глянул на Люсю: мол, понимаете, откуда хлев!

Потом вдруг Серж, горячий и тесный, оказался рядом со мной, прижав к грязной стенке (почему-то четко выбрал меня), и стал обиженно мне объяснять (как самому понимающему), что ему тоже нелегко. Разговор тонул в общем гвалте, все, включая наш экипаж, расслабились, шумели… Ну просто дом родной!