Алексей Слаповский - Победительница

– Женщина должна быть женщиной! Коня, видите ли, остановит, в горящую фанзу войдет! Каждый должен делать свое дело! А конюхи на что? А пожарные? Мы за что им зарплату платим? Я внес проект закона: если у женщины трое детей, пусть сидит дома и получает от государства деньги, как воспитательница детского сада. На каждого ребенка конкретную сумму. Мало? Рожай еще! А всех одиночек, гулящих, бродячих, childfree – на периферию. В Сибирь. Одиноких отлавливать в ресторанах и клубах и отсылать в принудительном порядке. Либо выходи замуж в три дня.

Я устала это слушать и сказала:

– Извините, мне пора.

– Куда тебе пора? – закричал Тощинский. – Вот бабы, вот лицемерие! Тут остров, куда тебе пора?

– У меня могут быть свои дела?

И я отошла от Тощинского.

Слегка сердитая, ушла подальше от людей, к воде. Там были заросли у берега. Послышался плеск. На холме, над зарослями, появилась фигура в черном и форменном.

– Греби отсюда! – крикнула кому-то фигура.

– Не ори, – негромко ответил с воды пожилой голос.

Показалась лодка – обычная, с веслами. В ней сидел человек в каком-то балахоне и не спеша греб. На дне лодки была вода, и там бултыхалась, били хвостами мелкие рыбешки. Увидев меня, рыбак вдруг сказал с обидой:

– Радуешься? – хотя я вовсе не радовалась. – Ничего, тебе тоже скоро скажут: греби отсюда. И погребешь!

Я не поняла его слов.

Потом подошел Влад.

– А я тебя ищу.

Обрадовавшись, я шагнула навстречу. Но он придержал меня руками.

– Ты зачем Тощинского оскорбила?

– Я? Чем?

– Говорит, так себя вела, будто он тебя снять хотел. А он не хотел, он просто общался.

– Могу перед ним извиниться, если хочешь.

– Да нет. Просто мне с ним еще работать.

– А со мной жить. Или у тебя нет таких планов?

– Есть, есть.

Он обнял меня.

Мне было грустно.

Так вечно занятый отец отвечает мимоходом дочери, не вслушиваясь в вопросы:

– Да, да. Конечно, конечно.

Дочка насупливается и спрашивает:

– А я завтра умру?

– Да, да, конечно, конечно. Что? – просыпается вдруг отец.

– Да так, ничего! – выходит из комнаты мстительная дочка.

Этот вечер, Володечка, оставил во мне неприятный осадок, но потом был еще один день, а потом вечер, и нежность, и любовь. И я отправилась на дальнейшие турне в (напоминающем небесное спектральное, то есть многоцветное, явление во время влаги и солнца) настроении, в убежденности, что мое счастье от меня никуда не денется.

Через пару недель, находясь где-то в Токио, ЛосАнджелесе или Париже, не помню, я, не получая несколько дней писем, страшно встревожилась и даже рискнула позвонить Владу, что он категорически мне запретил. И услышала нечто очень странное: «Данного номера не существует». Так случалось, Володечка, если владелец решал по какой-то причине избавиться от своего номера. Но у Влада было еще несколько номеров, которые я знала. Однако всё они или не отвечали, или были заблокированы. Очередным утром, едва умывшись, я бросилась к ноутбуку, вошла в Интернет, и первое, что увидела, еще не открывая почтового ящика, в ленте главных новостей дня: «Владимир Р. женится на Саше Буковицыной».

Я была, мягко говоря, ошеломлена, а твердо говоря, почти убита.

Саша Буковицына, наследница Андрея Бориса Буковицына, одного из самых богатых людей России, считалась очень завидуемой невестой. Ее фотографии постоянно появлялись в уличных газетах и журналах, она мелькала на телевидении, но всё было пристойно, выверено, цензурировано – ясно, что такая девушка не могла позволить лишнего ни себе, ни средствам массовой информации. Да и папа не позволил бы. Никто при этом не знал, какое у нее образование, чем она занимается, но это, собственно, никого и не волновало. Невеста – это было ее звание, занятие, профессия и образование. Ее имя сопрягали то с одним, то с другим известным человеком – и вдруг. Как гром. Неожиданно. Ниоткуда.

Я решила срочно лететь в Москву и попросила купить мне билет.

Тут же прибежали разные люди и стали меня отговаривать, указывать на контракт.

Я сказала, что разрываю контракт.

Они тут же выдвинули вперед адвоката, который с видом злого фокусника предъявил мне множество аргументов, доказывающих, что в случае суда по причине неисполненных обязательств меня ждут огромные финансовые неприятности с последующими долгами и нищетой.

Я ничего не слышала и не хотела слышать.

В самолете просматривала всю информацию, которую смогла найти, об этой Саше. Во мне поднималось чувство, которого я не испытывала по отношению к Цестурии. Цестурия тоже красавица, но зрелая женщина, с умом, оригинальная, деятельная, всего сама добившаяся в жизни, я, пожалуй, даже уважала ее, хотя и ненавидела. А что тут? Только вот эти глаза, эти губы, этот нос? Одна только геометрия – и все?