Питер Хёг - Женщина и обезьяна

У неё не было никакого представления о времени и месте. Только когда, следуя интуиции, она пересела на другой поезд, вышла из него, вошла в другой, прошла несколько перекрёстков, избежав диких зверей и нищих, и её никто не затоптал, она оказалась перед длинным, низким бетонным зданием и поняла, что она у цели. Поняла, что её привела некая пространственная закономерность, которая стремилась восстановить равновесие. Она двигалась в противоположную от Адама сторону. Он остался дома, её же привело туда, где следовало быть ему. Она оказалась перед Институтом изучения поведения животных, одной из научно-исследовательских организаций при Лондонском зоологическом парке. Директором этого института был Адам.

Когда Маделен в первый раз приехала в Лондон, Адам привёл её в одну из пристроек к Момбаса-Мэнор, закрыл за ними дверь и на минуту оставил её в темноте среди неприятного запаха моли, формалина и не полностью поборотого разложения. Потом он зажёг резкий электрический свет и изложил свой профессиональный символ веры.

Помещение было забито охотничьими трофеями его родителей. Бивни, львиные шкуры, акульи челюсти, оперение райских птиц, носорожьи рога, оленьи рога, рога косуль-самцов, шкуры питонов, китовые усы, чучело головы гориллы и два комодосских варана, из которых по современному методу дерматопластики были сделаны чучела в натуральную величину. Адам подвёл её к фотографии отца и матери, стоящих рука об руку на горе из шести слоновьих туш. Спокойно и сдержанно он объяснил ей, что целью его родителей было застрелить, собрать и выставить, они делали это с размахом, но мир с тех пор изменился, пришло время изучать, показывать и сохранять, и сказал он это с той серьёзностью, которая происходит от сознания, что твоей семье семьсот лет, что у тебя были выдающиеся предки и что сам ты ещё лучше. А потом он рассказал ей о Лондонском зоопарке.

— Это самый старый зоопарк в мире, — объяснил он, — когда-то он был лучшим в мире, и таковым он снова может стать. Но требуется расширить его, это сейчас и делается, ты об этом слышала, но это расширение будет гораздо более значительным, чем кто-либо может себе представить, мы с Андреа вдвоём занимаемся этим.

Пальцы его пробежали по ряду фотографий и задержались на изображении одного из лондонских променад-концертов с участием композитора Эдварда Элгара.

— Благотворительный концерт, — сказал он, — в пользу Лондонского зоопарка.

Костяшками пальцев он постучал по английскому высшему свету, интересующемуся судьбой животных. Когда он снова заговорил, Маделен поняла, что он уже позабыл о ней, что он обращается к своему классу и его призракам.

— Они работали. Их дети ничего не делают, они распоряжаются унаследованными привилегиями. Когда был основан Лондонский зоопарк, он был их частной собственностью. Теперь мы с трудом поддерживаем его существование. Они убаюкали себя. Когда они проснутся, то поймут, что уже слишком поздно.

Эта речь, которую Маделен запомнила, но в которой ничего не поняла, была произнесена полтора года назад. С тех пор она один раз побывала в Институте, осмотрела стройку и приняла участие в обеде, где почётные гости сидели в соответствии с очерёдностью клёва и где они с Адамом — господин директор и его супруга — оказались во главе стола. Обед, который она смогла пережить только потому, что до этого выпила и продолжала интенсивно пить в течение всего вечера.

Теперь она впервые вошла в эти стеклянные двери без сопровождающих.

Из-за барьера резво, как терьер, выскочила женщина, загородив ей дорогу. Маделен захотелось повернуться и убежать. Потом она вспомнила, что сегодня она совсем другой человек.

— Я из Стоматологического научно-исследовательского центра скотобоен, — объяснила она. — У нас запрос по поводу строения зубов одного животного.

Секретарша спряталась назад за стойку. Укрывшись за стёклами тёмных очков, Маделен прекрасно понимала её. Обе они не получили почти никакого образования. Обе они были окружены людьми, которые были умнее их и которые любили выставлять это напоказ. И на них обеих такие слова, как «научно-исследовательский центр» и «запрос», действовали как приказ, которого нельзя ослушаться.

Дама поговорила по телефону и протявкала фамилию и этаж. Уже когда Маделен сделала первые несколько шагов по направлению к лифту, дама забыла о ней с мгновенно возникшим равнодушием сторожевого пса к тому, что одобрено хозяином.