Генрих Боровик: Пролог (Часть 1)

— Почему вы, детский врач, решили заняться политикой?

— Считаю, что миллионы матерей ждут помощи врачей, потому что здоровью детей грозит атомная радиация. Я начал принимать участие в работе комитета за запрещение ядерных испытаний.

— Многие говорят, что вас и вашу популярность как врача незаконно используют люди, занимающиеся вовсе не медициной.

— Я не знаю сейчас более важной задачи для человека, чем борьба за мир. И если меня и мою популярность могут использовать люди, которые стоят запрекращение незаконной войны, я могу только радоваться и гордиться. Я заодно с теми, кто требует мира. Насчет «использования» я получаю много писем. В некоторых я читал: «Вы используете свою популярность для достижения целей, которые не имеют отношения к медицине. Это нечестно». Но гораздо больше писем, в которых люди благодарят меня и пишут, что воспитание детей и борьба против войны — вещи неразрывные. Видите ли, я рос в Новой Англии. А там у нас был такой принцип: вначале убедись, что ты прав. А если убедился, действуй и ни на что не обращай внимания.

— Много лет назад вышла ваша известная теперь всему мира книга о воспитании детей. Можно считать, что нынешнее молодое поколение американцев воспитано по вашим советам. Довольны ли вы, так сказать, результатами?

— Одна женщина написала, мне в письме: «Только теперь я поняла, что ваша первая книга была началом заговора, за участие в котором вас теперь судят».

Спок смеётся, а потом продолжает серьёзно:

— Мир не может быть спасен, если люди не будут бороться. Я счастлив, что часть американской молодёжи понимает, что необходимо действовать, она не хочет терпеть империализм, расизм и нищету.

— Значит, вы одобряете и длинные волосы и сандалии? — Этот вопрос задаёт корреспондент ЮПИ.

— Как видите, сам я одет вполне обычно. Но я считаю, что длинные волосы и сандалии — далеко, не самое главное. Главное — это убеждения людей. Во время демонстрации на Уайтхолл-стрит, в которой было много длинноволосых, экстравагантно одетых бородачей, я видел, как прилично одетые биржевые маклеры в белых воротничках орали нам, краснея от злости: «Идите домой и побрейтесь!» Откровенно говоря, я огорчен тем, что в движении за прекращение войны во Вьетнаме много так называемых «бородачей». Но огорчен я только потому, что это отпугивает некоторых «чисто выбритых» от движения…

— Как вы оцениваете ваши перспективы в связи с судом?

— Эти перспективы, конечно, далеко не радужные, Я не испытываю, как вы сами понимаете, большой радости, думая о тюрьме. Правда, я не хочу терять надежду на победу. Это было бы прекрасно, если бы суд объявил: война во Вьетнаме незаконна, она противоречит интересам нашей страны, люди, находящиеся под судом по обвинению в заговоре, — невинны! Но я готов и к другому. Нас может ждать пятилетнее тюремное заключение.

— Как такой приговор может повлиять на движение против войны во Вьетнаме?

— Мне кажется, что такой приговор только усилит это движение, драматизирует его.

— Значит, правительство США совершило ошибку, решив привлечь вас и ваших друзей к суду?

— Очевидно.

— Что произойдёт в Бостоне в понедельник?

— Формальное слушание. Мне предъявят обвинение, я не признаю себя виновным, адвокаты получат обвинительное заключение. Вот и всё. Я думаю, это займёт час, не больше. А настоящий суд состоится, видимо, позднее.

— Как распределяется сейчас ваше время, доктор? Вы, кажется, оставили медицинскую практику?

— Оставил. Основную часть своего времени, приблизительно две трети, я отдаю движению за мир. В оставшуюся треть я пишу книгу. Я пишу ее уже два года. Она называется — «Я верю в человека».

— Расскажите, пожалуйста, о ваших детях.

— У меня два сына. Старший родился в 1933 году. Он директор детского музея в Бостоне. Дела его идут успешно.

— Его мнение о войне во Вьетнаме?

— Он — против неё очень активно, наши позиции совершенно одинаковы. Младший — студент-архитектор. Его взгляды на войну я очень хорошо знаю, поэтому не хотел бы говорить об этом.

Наше интервью прервал телефонный звонок. Доктор вышел в другую комнату и вернулся минуты через три.

— Англичане приглашают меня, на цикл лекций против войны. Труднее всего отказывать в таких случаях. Но сейчас мне нельзя уезжать отсюда…

Высокий, худощавый, он оказался рядом с чёрно-белым рисунком, изображающим Дон Кихота. Фотограф быстро нажал спуск, камера щёлкнула.

Доктор Спок засмеялся и отошёл от рисунка.