Крис Колфер - Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса

? В Эйприл, во всяком случае, точно был.

Я позвонил в дверной звонок, который находился на животе игрушечного котенка. Это было до странного мило. Благодаря такому звонку казалось, что в этом уютном домишке меня накормят свежим печеньем или безжалостно убьют. Понимаете, о чем я?

– Я подойду, подойду, – услышал я отца. Он открыл дверь. – Привет, Карсон, заходи.

Странно было видеть отца спустя столько времени. Он изрядно поседел, и теперь я стал с него ростом. Мы неуклюже пожали друг другу руки – каждый боялся схватить ладонь другого слишком крепко.

– Рад тебя видеть, приятель, спасибо, что пришел, – сказал он и провел меня на кухню. В доме было так чисто и аккуратно, что мамин дом рядом с ним выглядел как жилище в реалити-шоу «Барахольщики».

– А это Эйприл. – Папа указал на женщину, которая стояла на кухне. До меня не сразу дошло – я просто не мог поверить своим глазам. Она была красивой, с ярко-рыжими волосами и светлой кожей. Глаза у нее были большие и тоже яркие, но в хорошем смысле, а не как у наркомана.

– Привет, Карсон! – сказала она радостно. – Очень приятно познакомиться.

– И мне. – Я пожал ей руку. – А вас часом не в студии «Дисней» нарисовали?

– Э? – удивилась она.

– Он шутит так. Вечно язвит, – сказал отец.

– А, понимаю, – сказала Эйприл. – Очень мило, спасибо. – Она положила руки на свой беременный живот, и с той минуты я весь вечер с трудом мог отвести от него глаз. Было очень странно думать о том, что там, внутри, растет ребенок, с которым у меня общая ДНК.

– Ну, давайте ужинать? – предложил папа.

Ужин прошел в тишине, не считая коротких дежурных диалогов. Я никак не мог оторваться от еды: она была великолепна. И все ждал, когда Эйприл начнет разговаривать сама с собой, или воображаемое животное пробежит по дому, или еще что-нибудь сумасшедшее случится, – ну должно же хоть что-то с ней быть не так. Иначе с чего ей выходить за моего отца?

– Твой папа сказал, ты довольно популярен в школе? – спросила меня Эйприл.

Я фыркнул.

– Нет. Я деятельный, но не популярный.

– Состоит в газетном клубе, – сказал папа.

– Вообще-то, я президент клуба писателей, редактор школьной газеты и только недавно создал литературный журнал, – поправил его я.

– Вот это да! – тепло сказала Эйприл. Не проникнуться к ней симпатией было невозможно, и как же меня это раздражало. – У тебя, наверное, очень хорошие отметки!

– Неплохие, – подтвердил отец.

– Средний балл четыре и два, – сказал я, рассердившись на него. Неоткуда ему вообще знать, какие там у меня отметки. – Было бы четыре и пять, но я вечно спорю с учителями насчет школьных порядков, так что…

– А спортом каким-нибудь занимаешься? – спросила Эйприл. Мне даже не захотелось блевануть после этого вопроса, вот какая она была милая.

Папа расхохотался.

– Видит бог, я пытался, – сказал он. – Мы часто ходили в парк, кидали мяч, но ему было неинтересно.

– Ходили, правда? – спросил я с набитым ртом.

– Я быстро понял, что звезда спорта мне не светит, а я ведь так надеялся, – заявил отец. – Он бросал как девчонка.

И тут я понял: отец пытается притвориться другим человеком, сделать вид, что он вовсе не тот эгоистичный мудак, каким был всю мою жизнь. Эйприл, может, и нравилось слушать эту чушь, но с меня хватит.

– Не было такого, пап.

– Да было, конечно, ты просто не помнишь, – быстро возразил отец.

– Нет, такое я бы точно запомнил.

– Он просто преувеличивает, – сказал отец, глядя на Эйприл, будто меня вовсе не было рядом. – У него богатое воображение, наверное, потому-то он такой хороший писатель.

– Да кем ты прикинуться хочешь? – почти закричал на него я. – Сколько лет назад ты ушел, и с тех пор я видел тебя дважды!

– Карсон, ты еще слишком молод и, наверное, не понимаешь, – ответил папа.

– Да, ты прав, не понимаю! – рявкнул я. – Не понимаю, как ты мог бросить старую семью, а перед новой делать вид, что все нормально!

Эйприл уставилась в тарелку.

– Твоя мама была не в себе, – сказал папа.

– Да, я знаю, – ответил я. – А ты бросил меня с ней. Каким нужно быть отцом, чтобы так поступить?

– Карсон, я не могу бесконечно извиняться, – ответил он. Самое забавное, что не извинился он ни разу. Видимо, у меня это от него.

– Спасибо за ужин, Эйприл, было очень вкусно, – сказал я и встал. – Но теперь мне пора.

Я прошел мимо отца, не в силах даже посмотреть ему в глаза, и вышел. Внезапно я ясно понял, зачем на самом деле нужен был этот ужин: отец пытался доказать что-то Эйприл, хотел использовать меня, но не получилось.