Кристина Соловьева - Как удар молнии

Как удар молнии

Глава 1

Дамини

Паршивый спектакль

…Я поставила что-то вроде современной формы фильма «Чародеи», изменив название на «Колдовские иллюзии». Длинновато, зато интригующе! По-крайней мере, я так думала. Остальные сомневались, но не спорили.

Но сегодня явно был не мой день. Спектакль не задался с самого начала. Генка Гришаев постоянно путал слова, Кристина Патроклова играла из рук вон плохо, пританцовывая на сцене на неудобных туфлях, хотя я с самого начала приказала сменить размер. Не нашли. Как всегда. Что там у нас дальше? Ну конечно! «Гордость» театра Максим Коломенцев постоянно переделывал реплики героя на свой манер. Идиот! Сколько раз я повторяла ему, чтобы он этого не делал! Только с толку сбивает моих актеров! Но Максим ведь у нас звезда, у него такой богатый опыт!.. Не то, что у меня, что называется. Как он сказал мне пару недель назад? Я в театре без году неделя и уже считаю, что я здесь самая умная. Что-то похожее… Это не так, естественно. Хотя я, пожалуй, поумнее того же самого Коломенцева. Разве я виновата в том, что до конца осознала, что мое призвание в продюсировании, только год назад. И уже проделала к тому времени огромную работу.

Впрочем, неважно. Важно то, что мой вымученный, слаженный, на сто раз отрепетированный спектакль летит ко всем чертям! Нет, какую же все-таки большую роль в нашей жизни играют случайности. Подобной случайностью я считаю свое имя. Мама, помешанная на йоге, Индии и санскрите, назвала меня и мою сестру индийскими именами на этом хреновом языке! Я, конечно, понимаю, что мое имя довольно экзотично, некоторые ни в жизнь его не забудут, а некоторые никак запомнить не могут. Это кого хочешь позабавит. Поначалу. Потом я стала уставать от того, что нужно каждый раз напоминать человеку, как меня зовут. Забывалось мое имя всегда чаще, чем запоминалось. Хуже всего то, что напоминать приходилось моим одноклассникам, вместе с которыми я проучилась уже десять лет! Десять лет!!! Я понимаю, что всегда была особой необщительной, подруга у меня была лишь одна и та за пределами моего класса. Я все это прекрасно понимаю. Но за десять-то лет можно было запомнить мое имя.

Самое примечательное, что за все десять лет учебы, состав нашего класса практически ни разу не изменился. Когда в десятом классе нам присвоили профиль гуманитарного, некоторые ушли в параллельные физико-математический, социально-экономический и естественнонаучный классы, а к нам опять же никто не перевелся. Сейчас в последнем, одиннадцатом, классе прибавления у нас тоже не случилось. Могли, естественно, перейти к нам с Нового года, но это маловероятно. Кто станет переводиться в другую школу или класс, когда впереди всего полгода учебы осталось?! Что касается меня, я, конечно же, осталась в своем гуманитарном. Первая причина вопросом: какая разница? Где бы я не появилась, всюду мое имя вряд ли кто запомнит. И меня заодно. Мне еще очень повезло, что я пробралась на желанное место продюсера спектаклей в нашем школьном театре. С моей незаметностью этого вполне могло не произойти. Вообще-то я могла уйти в социально-экономический класс к своей лучшей подруге Маринке… Но здесь меня остановили мои профессиональные амбиции. Итак, вторая причина: карьера. Я хотела поступать в ГИТИС или во ВГИК на продюсерский факультет, и образование в гуманитарном классе с шестичасовой программой литературы в неделю мне было необходимо.

Маринка не обиделась. Она все понимала. Как всегда. К тому же, с окончания десятого класса Марина неожиданно начала встречаться со своим одноклассником Петей Дроздовым. Я ничего не понимала, ведь Марина ни разу даже не упоминала его имени в разговорах. На что Марина, скромно потупившись, произнесла:

– Я его просто не замечала, понимаешь…. А, оказывается, у нас с ним так много общего…. У нас один и тот же взгляд на многие вещи! И Петя… Он уже давно любит меня! Он мне признался как раз перед окончанием десятого класса.

В общем, Марине было с кем провести свое время. От моей постоянной занятости в театре она не страдала. Я кстати тоже. Меня даже на свидание ни разу не приглашали.

На мгновение отвлекшись от своих мыслей, я постаралась оценить ситуацию на сцене. Хуже некуда. Черт возьми, Кристина с Максимом уже не в первый раз играют в спектакле, оба прирожденные актеры, хотя со своими заскоками, конечно… И так ужасно сейчас играют?! Что же это такое?

Не в силах больше смотреть на позор моих актеров, я вышла из актового зала и уселась на подоконник. Мне нужно было подумать. Что и где я упустила? Почему спектакль, вчера на отлично сыгранный на генеральной репетиции, сегодня так ужасен? Я приложила руки к щекам. Они горели.