Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

– Да, Елена, ты можешь об этом мечтать, ведь ты кузина короля, а нам приходиться довольствоваться тем, что есть.

– Ах, Матильда, человек должен мечтать о большой, настоящей любви. Дело не в короне – просто королями становятся достойнейшие, избранные люди, а потому союз с ними – настоящее счастье. Они великие во всем, в том числе, и в любви. Я мечтаю о своем короле, который будет любить меня больше жизни. Он увезет меня в дальнюю даль. И мы будем счастливы. Счастливы до самой смерти.

– Если быть такой разборчивой, у девушки одна дорога – в монастырь, – заметила еще одна участница беседы.

– Нет. Я верю, что меня ждут удивительная судьба и настоящая любовь.

Беседа продолжалась до тех пор, пока в коридоре не послышались тяжелые шаги и в зал не вошла сама Элизабет Силади. Девушки проворно поднялись со своих мест, склонились в глубоких поклонах. Расплывшаяся старуха с маленькими проницательными глазками внушала им страх и лишала дара речи.

– Выйдите все! Кроме тебя, – толстый палец указал на оробевшую от дурных предчувствий Елену. – Живо!

Подруги все равно бы не осмелились подслушивать под дверью, а потому упорхнули прочь, сгорая от любопытства и строя самые невероятные догадки. Ожидая Елену, девушки собрались во внутреннем саду дворца, где обычно обсуждали свои маленькие тайны. И вскоре она появилась… Распухшее от слез лицо, глаза, полные безысходного отчаянья…

– Я молила отпустить меня в монастырь, но мне не оставили выбора… – сквозь слезы проговорила она и вновь отчаянно, во весь голос зарыдала.

Матильде и Барбаре пришлось долго успокаивать подругу, отпаивая ее водой и обмахивая веерами, пока, наконец, она не смогла внятно рассказать о своем страшном горе.

– Я обречена. Меня выдают замуж за чудовище. Это конец… Я не хочу жить!

– За чудовище? – в глазах Барбары сверкнуло плохо скрываемое любопытство. – И как его зовут?

– Дракула. Я выхожу замуж за дьявола.

Гробовое молчание лучше любых слов показало реакцию подружек. Девушки оцепенели от чудовищной новости, а будущая невеста побежала прочь, желая скрыться от сочувственных взглядов и слов…

С высоты смотровой площадки была видна ширь сверкавшего на солнце Дуная и мрачные очертания стоявшей поодаль Соломоновой башни, где по слухам, томился страшный узник, прославившийся своей необъяснимой жестокостью и страстью наблюдать за мучениями других. Елена стояла у парапета, до рези в глазах, всматриваясь в зловещие контуры тюрьмы.

Леденящие кровь рассказы о томившемся в темнице великом изверге, циркулировавшие среди придворных, не могли остаться незамеченными. Девушкам не престало слушать подобные разговоры, но именно их непристойность и запрет-ность вызывали непреодолимое любопытство, и Елена, равно как и ее подруги, была прекрасно осведомлена о злодеяниях опального князя, в особенности, о том, каким жестоким и позорным казням подвергал он женщин. Еще недавно Елена слушала похожие на страшные сказки истории со смесью ужаса, брезгливости и любопытства, не представляя, что этот кошмар может стать частью ее жизни.

Элизабет Силади была непреклонна – она сообщила, что политическая ситуация вынуждает ее заключить этот брак, дабы валашский князь породнился с семьей Хуньяди-Силади. Зачем? Этого Элизабет объяснять не стала. Она просто сказала, чтобы Елена готовилась к свадьбе, и на этом их разговор закончился. Девушка не могла знать о затруднительной ситуации, в которой оказался ее венценосный кузен. Стараниями Элизабет расследование мотивов ареста Дракулы затянулось почти на год, но Ватикан проявлял все большее нетерпение, настаивая на освобождении валашского князя. Мать короля понимала, что Дракулу придется освободить в любом случае, однако сделать это следовало с наименьшим ущербом для ее обожаемого сына. И тогда у Элизабет возник новый план, который она принялась воплощать в жизнь с невиданной для ее возраста энергией и настойчивостью.

Елена не могла больше плакать. Она, не отрываясь, смотрела на башню, представляя, как где-то в темных ее глубинах сидит страшное, напоминавшее ей огромного паука существо, наслаждающееся муками людей и выдумывающее все новые и новые жестокие забавы. При дворе говорили, что прозвище «Дракула» произошло от слова дьявол, и Елена не сомневалась в правильности этого утверждения. Она не могла изменить свою судьбу. Ей оставалось только покориться злой воле старой ведьмы или… Если подняться на парапет и шагнуть вниз, ее страдания в земной жизни могли оборваться… А еще на груди Елена носила маленький кинжал, и отточенная сталь также могла разрешить все проблемы. Но за гробом грешницу ждал ад. Альтернативой же самоубийству являлась жизнь с сыном дьявола…