Ларс Свендсен - Философия Зла

Jf. Blumenthal: «Theodicy: Dissonance in Theory and Practice».

Я не буду заниматься обсуждением так называемого эстетического аргумента, поскольку считаю его весьма неубедительным. Его суть состоит в том, что ценность блага проявляется только на фоне зла. Например, Августин (City of God, bok XI. 18) и Фома Аквинский (Orden og mystcrium s. 55) писали, что мир не был бы так прекрасен, если бы благо не контрастировало со злом. Далее эту же мысль можно найти у Декарта (Meditasjoner's. 56) и Лейбница (Theodicy, § 214), однако они придавали ей меньшую значимость. Эстетический аргумент ошибочен, поскольку эстетическое воздействие не является достаточным с точки зрения морали основанием для того, чтобы допускать страдание, -подобное утверждение есть не что иное, как ошибка категоризации. Эстетический аргумент не выдерживает критики, судим ли мы о поступках Бога или же человека. Если Бог может позволить себе причинять страдания людям, дабы сделать мир прекраснее, то это должно быть позволено и человеку. И наоборот: если человек не вправе из эстетических соображений причинять другим людям страдания, то не вправе и Бог.

Augustin-Bekjennelser,VII. 12-16, s. 135ff.

Descartes: Meditasjoner over filosofiens grunnlag og andre tekster, 4. meditasjon, s. 55f.

В норвежском переводе этот труд см. в Jansen: Plotin: Innledning og oversatte tekster.

Ibid. S. 162ff.

Ibid. S. 168f.

Пытаясь разобраться в проблематике зла, Августин поначалу обращается к манихейству. Согласно манихейству, добро и зло присутствуют в мире как равные первоначальные силы, находящиеся в вечном противоборстве друг с другом. Утверждение, что в каждом человеке есть две материальные души, характерно для детерминизма и материализма. Светлая душа человека от природы добра, темная душа от природы зла. Поведение человека - это просто-напросто механический результат взаимодействия двух противоборствующих сил души. Однако, приняв христианство, Августин отходит от манихейства.

Augustin: Bekjennelser, s. 52.

См . Augustin: The Nature of the Good, kap. 17f., в The Essential Augustine, s. 49.

Augustin: City of God, книга XI. 22.

Augustin: The Nature of the Good, kap. 4.

Aquinas: Orden og mystemium, s. 49.

Ibid. S. 50.

Ibid. S. 49.

Псевдо-Дионисий, возможно, дал самую радикальную трактовку теории в On the Divine Names. Он писал, что зло - не бытие, не от бытия и не в бытии - одним словом, зло не суть есть. Зло, согласно Псевдо-Дионисию, можно описать только через отрицание как не-бытие, не-красивое, не-жизнь, не-разум и т.д. Едва ли можно найти более радикальное толкование теории лишенности, чем в трудах Псевдо-Дионисия.

РалфУолдо Эмерсон, например, все еще поддерживает теорию лишенности, как это видно из доклада 1838 года («An Address», в The Essential Writings of Ralph Waldo Emerson, s. 65), однако к этому моменту она почти утратила свою значимость. Эмерсон придерживается классической аргументации, ссылаясь на то, что нечестивый сам себя уничтожает, - это и есть наказание за зло. (Эта мысль о справедливом возмездии развивается Эмерсоном в «Compensation», в The Essential Writings of Ralph Waldo Emerson, s. 154-71.) И в более позднем периоде встречаются мыслители, которые обращаются к теории лишенности. Симона Вейль описывает ад как «ничто, притязающее и создающее иллюзию бытия» (Gravity and Grace, s. 73). Мэри Мидгли в книге Wickedness основывает свои рассуждения о зле на стопроцентном постулате лишенности, описывая зло как полное отсутствие, не имеющее собственной позитивности.

Platon: Staten, 397 с

Ibid. 617с.

Ibid. 391с, 619с.

Augustln: City of God, bok XII. 6.

Августин. Исповедь. M: Ренессанс 1991, пер. М.Е. Ссргсснко. С. 183.

Augustin: City of God, bok XII. 6.

В своих рассуждениях о первородном грехе Августин опирается на Послание Павла к Римлянам 5:12, однако сегодня все сходятся во мнении, что речь идет об ошибочном переводе, искажении оригинального греческого текста. «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили».