Хуан Марсе - Чары Шанхая

Сейчас я расскажу вам, как началось последнее приключение Кима. Как нежданно-негаданно он покинул Тулузу и направился в Шанхай в поисках одного нацистского агента, бывшего офицера гестапо, с которым он прежде никогда не встречался. Чтобы вы поняли, как велики были риск и ответственность, которые взял на себя Ким, согласившись на участие в подобной операции, я должен сперва упомянуть об одном печальном событии, случившемся незадолго до этого путешествия, во время его поездки в Испанию. Поездка была тщательно спланирована заранее: ему велели пополнить бюджет нашей организации.

Я отлично помню, как лязгнул затвор браунинга, когда из него вынули магазин, помню этот металлический щелчок, который всегда резал мне слух. Дело происходит в Тулузе чуть более двух лет назад, в комнатушке с балконом, выходящим на реку Бельфор, неподалеку от вокзала. Ким рассматривает фальшивые документы, которые я ему дал, улыбается и кладет их в карман.

— Отличная работа, — говорит он, пока я доделываю остальные пропуска, и добавляет: — Ты настоящий мастер.

Должен кое-что объяснить, ребята: я ни разу не брал в руки ни автомат, ни пулемет, не грабил банки и не стрелял направо и налево, как другие члены нашей группы; старина Форкат не участвовал в подобных делах, ибо его задача, как вы скоро убедитесь, состояла совсем в другом… Словно наяву вижу, как Луис Денисо Маскаро, которого все мы звали просто Денис, заместитель Кима и его правая рука, склоняется над пистолетом и аккуратно смазывает механизм; он сидит на кровати, а нога у него в гипсе: во время последней стычки с гвардейцами возле границы его ранили, и теперь он опирается на трость с серебряным набалдашником, которая делает его еще более элегантным, поэтому он так любит прохаживаться с ней на виду у женщин. Забияка, шутник и душа компании, юный, одетый с иголочки Денис — верный друг Кима, любимчик тулузской эмиграции, а в глубине души — отчаянный фаталист, преисполненный разочарования и безумия, как и все те, у кого еще хватает сил бороться. У него меткий глаз, он не робкого десятка, а одно из его любимых занятий — чистить и смазывать пистолеты Кима, когда тот готовится к очередной операции. Тикают часы на стене, свистит поезд, готовый отправиться к югу, сегодня он раньше времени врывается в наш затянувшийся сон; это тот самый ночной экспресс, который пыхтит и выпускает клубы пара на вокзале в Тулузе и в наших кошмарных снах, поезд-призрак, еженощно прибывающий на чужбину, чтобы вскоре ее покинуть.

— Эй, бросай работу, — говорит ему Ким. — Сегодня пистолет мне не понадобится.

В Барселоне, куда он едет, у него две задачи: передать деньги и фальшивые пропуска товарищам, которым предстоит отправиться на юг страны, и срочно отменить приказ, данный трем членам организации, приехавшим в столицу Каталонии пару дней назад. Двое из них, Нюаляр и Бетанкур, нелегально прибыли из Тараскона, третий, Кампс, — из Безье. Они собирались совершить налет на фабрику электрооборудования в Оспиталете; операцию спланировал Ким, договорившись присоединиться к товарищам в Барселоне накануне налета, но за несколько часов до отъезда получили приказ из Центра об отмене операции. Однако Нюаляр с товарищами уже ждут его в Барселоне, и Ким решает встретиться с ними, лично передать новый приказ и убедить вернуться. Обычная вылазка через границу и обратно, привычная работа, минимальный риск.

Я передаю ему документы, желаю удачи, и мы пристально смотрим друг на друга; в его глазах гаснет последний отблеск мечты, в моих темнеет уже остывший пепел, и Ким отлично это видит.

— Ты против этой поездки, — говорит он мне.

— И этой, и последующих, — отвечаю я. — Но этой особенно. Не стоит туда ездить, они как-нибудь обойдутся без тебя.

— Может, ты и прав. Ну а документы, деньги? — Думаю, никому это уже не нужно…

— Вот как? — сухо перебивает он меня. — В таком случае у меня свои причины, чтобы ехать.

Он говорит, что надеется повидать в Барселоне тебя и мать, зайти к вам ненадолго как-нибудь ночью, поцеловать и пообещать, что в один прекрасный день заберет вас с собой. Денис протягивает Киму смазанный пистолет, но тот его не берет, хотя еще не разу не пересекал границу без оружия.

— Какая муха тебя укусила? — хмуро спрашивает Денис.

— К чему такие предосторожности, когда речь идет о нескольких бумажках.

Однако Дениса беспокоит другое: ему тоже хотелось бы повидать свою Кармен и маленького сынишку, и, если бы не сломанная нога, он с удовольствием поехал бы с Кимом. Во время тайных поездок в Барселону Ким всегда ночует в одном и том же месте — у родителей Дениса, в маленьком домике в безлюдных окрестностях Орты, где кроме них живет подружка Дениса и их семилетний сын. Она еще совсем молоденькая, ей было всего шестнадцать, когда она сошлась с Денисом, однако вскоре его забрали в армию и отправили на Эбро, потом он бежал из страны, а Кармен и грудного ребенка взяли к себе его родители, поскольку в Барселоне у нее больше никого не было. Кармен познакомилась с Денисом, едва приехав из Малаги. Она была очень красивой девочкой, но все время как будто чего-то боялась. Работала она в парикмахерской, принадлежавшей ее тете, и жила там же. Одним словом, детка, Денис, как и твой отец, только и думал о том, чтобы увидеть Кармен с сынишкой и перевезти их во Францию, но раньше он не мог этого сделать: сначала был в концентрационном лагере, потом, во время оккупации, работал на шахте у немцев, откуда убежал, примкнул к Сопротивлению, где и познакомился с Кимом, и вплоть до конца войны сражался вместе с ним в партизанском отряде. Впрочем, о Денисе я расскажу вам в другой раз…