Татьяна Алексеева - Выход где вход

— Тссс… Цыц, — фыркнула было Вера.

Но её шипение перекрыл скрипучий голос двери.

— Бабуль, ну и запах у вас в подъезде! — запыхавшись, делился эмоциями Петька, сдёргивая и бросая куртку на пол.

— Ну-ка подними, подними! — требовательно заголосила Нина Федоровна, не утруждаясь приветствием. — Это мать, что ли, тебя научила такому беспорядку? Нечего у меня тут мусорить.

- 'Мать научила', - с ходу взбаламутилась Вера. — Как будто я не тут стою, прямо перед тобой! Ты что — о посторонней тетке говоришь?! Я вообще-то тебе дочка, не чужая.

— Петь, ты гвоздик, что ли, не видишь возле тумбочки? Ослеп совсем? Ну-ка вешай на гвоздик! — воинственно подбоченилась хозяйка, игнорируя Верины комментарии — впрочем, как и её саму. — Хам какой вырос, это же надо! Совсем некому воспитывать.

— Где тут твой гвоздик? Его в темноте не отыщешь, — сполз на капризный тон Петька, комкая куртку. — Нельзя разве нормальную вешалку повесить?

— Очень она мне нужна — ваша 'нормальная вешалка'. Только деньги тратить! Да сейчас нормальных вешалок и не делают… Мне удобно с гвоздиком, понимаешь?

Нина Федоровна, устав от объяснений, привалилась к соседней стенке.

— Мам, а нам удобно у тебя без вешалки? Ты о нас подумала? — попыталась встрять Вера. — Почему нужно думать только о себе?

— А кто же обо мне подумает? — изумилась Нина Федоровна. — Уж не ты ли? Ты сроду о матери не позаботишься!

— Бабуль, я телевизор включу? — просительно заканючил Петька, устремляясь в большую комнату. — Там сейчас как раз мультики.

Не дожидаясь ответа, он тюкнул кнопку пульта. Экран вспыхнул и почти сразу погас по мановению твёрдой руки хозяйки.

— Оставь, — решительно пресекла Нина Федоровна, отбирая у него пульт. — Я всегда вечером телевизор смотрю. Сейчас не время.

— Мам, ну ты-то тут при чем? — ахнула от возмущения Вера. — Он же для себя просит! Сам хочет мультики посмотреть… Ты что — не можешь для внука?

— А я у тебя — всегда не причем. Тебя послушать — мать у тебя на последнем месте. Тебе до кого угодно есть дело, только не до неё! Зачем приходить ко мне тогда?

Возразить было нечего. Вера и не приходила, сколько могла. Использовала каждую возможность не приходить. Но в этот раз никак не получалось не прийти.

— Мамуль, ты знаешь, — запнулась она. — У нас тут такое дело…

— Положи, положи! Не трогай! — сорвалась с места Нина Федоровна, вырывая из Петькиных рук фигурку оленя. — Сломать хочешь? Давно тут ничего не портил?

— Мам, ему же просто посмотреть, — кинулась защищать Вера. — Этой фигурке — сто лет в обед. Скучно же ему… Ищет развлечений ребенок. Это же так понятно.

— А кто вас звал ко мне, если у меня скучно? Оскорблять меня пришла?

Нина Федоровна, поджав губы, демонстративно повернулась к Вере спиной.

— Нас никто не звал, — окрысилась Вера. — Ты бы только рада была нас не видеть! Тебя, значит, родной внук не интересует, не говоря уже о дочери? Петь, может, пойдем отсюда?

— Ой, ну что вы как с цепи сорвались? — поморщился Петька. — Поставлю я этого оленя на место. Могу вообще ничего здесь не трогать — только не спорьте! Вот видите — даже руки спрячу.

И он, скрестив руки, плюхнулся на диван. Задрожав, диван резко просел к полу. Сердце у Веры ухнуло чуть не в желудок от предвкушения беды. Но Нина Федоровна, вопреки ожиданиям, не закричала. Побелев, как бумага, уцепилась за дверной косяк и неловко поползла вниз.

— Бабушка!

— Мама!

Они дружно ринулись её поддержать, но она слабым движением их отстранила.

— Ох, как прям давление скакнуло! Думала — упаду… Как представила, что сейчас без своего любимого дивана останусь. Петя, пересядь ты на стул, Бога ради! Хватит тут всё крушить.

— Мам, ну если бы ты не держалась так за старые вещи, не было бы поводов волноваться! — запричитала Вера. — Уж диван-то давно могла бы себе купить.

— Ага, — якобы согласилась Нина Федоровна, меряя Веру насмешливым взглядом. — Мне ваше современное барахло не нужно, которое через три года ломается. Мой диван тридцать пять лет прослужил. И ещё столько же продержится, если с размаху на него никто падать не будет.

— Можно найти такой, который не сразу сломается, — нахально вставил Петька. — Сейчас много разной мебели продается… Бабуль, а водички не дашь попить?

— Ой, да, мам… Мы же с прогулки, — слегка стушевалась Вера. — Ты ему бутербродик не сделаешь?

Нина Федоровна со скорбным лицом выдержала паузу. Аккуратно поправила на диване сбившееся покрывало. И нехотя произнесла: