Алиса Бяльская - Опыт борьбы с удушьем

Бяша смотрел на нее с кровати, за милым интеллигентным мальчиком в золотых отцовских очках просматривался опытный бретер.

– Утро наступило, нам пора, – сказал он, вставая.

Поехали к ней на Фили на такси. Сева поднялся с Женей наверх, родителей дома не было, они остались ночевать у бабушки. Женя оставила его в комнате и убежала в ванную. Перед зеркалом, привычным движением вынула шпильки из тугого высокого пучка, тряхнула головой. Робкое январское солнце из маленького окошка под потолком упало на ее распущенные волосы и осветило комнату золотым светом. Она всегда перед сном расчесывалась и заплетала две косы, чтобы волосы утром не стояли дыбом, как пружины. Они ведь, кажется, собираются спать?

Сева уже разделся и ждал ее в постели. Он удивился, увидев Женю с косами и в ночной рубашке.

– Это что за первоклассница с косичками? – засмеялся он.

– Я так привыкла. Я сплю с косами.

– Ну, ты вроде бы сейчас собралась спать со мной, а не с косами.

Все первое января они провели в кровати. Женя и не знала, что такое бывает на свете, что она может испытывать нечто подобное, забывая порой, кто она и где находится. Ее возвращали в реальность звонки родителей, которые хотели, чтобы она приехала к бабушке. Женя собиралась, но каждый раз Сева удерживал ее, и все опять начиналось по новой, и опять звонил папа.

– Где же ты? Уже два часа прошло, а ты еще дома?

– Я верхушку на елку все не могу надеть. Я верхушку надеваю. Сейчас надену и приеду.

– Верхушку надеть – это такой новый эвфемизм? Так теперь это называется? – смеялся Сева и тянул ее к себе.

Наконец они вышли из квартиры, он поехал к себе на Пушкинскую, Женя – к бабушке.

Второго января Сева отсыпался, третьего он позвонил Жене.

– Нет, я в универ не пойду сегодня, – сказала она.

Он помолчал, откашлялся.

– У меня вопрос. Ты меня любишь?

– Ого, так сразу? Вроде рановато говорить о любви, ты не думаешь?

– Как?! Ты со мной была и говоришь, что рано говорить о любви?

Договорились встретиться около кинотеатра «Мир» на Цветном бульваре и пойти на «Шербурские зонтики».

Жене фильм понравился до слез: невероятно красивая Катрин Денев, любовь, музыка, а рядом с ней мужчина, в которого она с каждой секундой близости с ним влюблялась все больше и больше.

Сева же смотрел не на экран, а на Женю.

– Как ты похожа на нее. Просто одно лицо, – повторял он все время.

После сеанса Сева предложил зайти на Центральный рынок, он располагался в двух шагах от кинотеатра. Женя в огромном пятиэтажном крытом здании Централки оказывалась нечасто, ей было любопытно. Она вдруг словно попала на юг посреди заснеженной зимней Москвы. Запахи специй и фруктов из Средней Азии и Закавказья перенесли ее в лето. Сева купил немного фруктов, и, устроившись на подоконнике у большого окна, они ели понемногу из всех кульков.

– Это невероятно, как ты похожа на Катрин Денев. Как будто вы – сестры-близнецы, – повторял Сева.

– У нее глаза, правда, карие, а не голубые, как у меня, зато побольше. У меня маленькие глаза.

– У тебя маленькие глаза? У тебя такие глаза, каких я в жизни не видел. Они так сияют, Женька! Тебе говорили, что у тебя самые сияющие прекрасные глаза в мире? Как будто все, что есть прекрасного и доброго в жизни, отражается в них. Почему ты качаешь головой?

– У меня в ушах все еще звучит музыка Леграна. – И Женя напела мелодию из фильма.

– Я не верю, честное слово, я не могу до сих пор поверить, что это со мной происходит, – воскликнул Сева. – Как такое сокровище, такое чудо, как ты, могла выбрать меня? Почему, чем я заслужил?

Женя не успела ничего ответить, как вдруг он поднялся и исчез из вида. Вернулся минут через десять с несколькими кустиками вербы в руках.

– Других цветов нет, я обошел весь рынок. – Он протянул букетик Жене.

Они вышли на Цветной бульвар.

– Кстати, здесь рядом загс. Пойдем посмотрим? – предложил Сева.

Женя пожала плечами – почему не посмотреть? Загс оказался обыкновенным, серым, ничем не примечательным совучреждением. В будний день, в рабочие часы в коридорах было тихо и пусто.

– Ты в первый раз мне так и не ответила. Ты уже решила, ты меня любишь?

– Я знаю, что вопросом на вопрос не отвечают, мы не в Одессе. Но все же: а ты меня?

– Это даже не надо спрашивать, – ответил Сева. – Это глупый вопрос. Я тебя люблю больше жизни.

Они подали заявление. По закону между подачей заявления и свадьбой должно было пройти не меньше месяца, «чтобы молодые проверили свои чувства», так что их записали на третье февраля.