Карлос Сафон - Игра ангела

— Мартин, выходите, — спокойно потребовал Маркос, медленно продвигаясь вперед. — Я не причиню вам зла. У меня приказ Грандеса доставить вас в комиссариат. Мы нашли этого типа, Марласку. Он во всем признался. С вас сняли обвинения. Не делайте глупостей. Выходите, и побеседуем в управлении.

Затаившись, я с замиранием сердца следил, как он проходит мимо двери в комнату и двигается дальше.

— Мартин, послушайте. Грандес скоро прибудет. Мы можем выяснить все вопросы, не осложняя дело еще больше.

Я взвел курок. Шаги Маркоса замерли. Что-то прошелестело по плитам пола. Он стоял за стеной. Он прекрасно знал, что я нахожусь в этой комнате, и перекрыл единственный выход. Постепенно я стал различать очертания его фигуры на фоне темного дверного проема. Силуэт полицейского сливался с липкой темнотой, и только блеск глаз выдавал его присутствие. Он находился на расстоянии метров четырех от меня. Я стал потихоньку сползать по стене вниз и сел на пол, согнув колени. Ноги Маркоса приближались, лавируя среди ног манекенов.

— Я знаю, что вы здесь, Мартин. Хватит ребячества.

Он застыл неподвижно. Я видел, как он наклоняется и трогает кровавый след, оставленный мною. Маркос поднес палец к губам, и я представил, как он улыбается.

— У вас сильное кровотечение, Мартин. Вам нужен врач. Выходите, и я провожу вас в амбулаторию.

Я не проронил ни звука. Маркос задержался около стола и взял блестящий предмет, лежавший среди лоскутов ткани, оказавшийся большими портновскими ножницами.

— Лучше вы сами, Мартин.

Он открывал и закрывал ножницы, и я слышал, как щелкают лезвия. Острая боль пронзила раненую руку, и я стиснул зубы, чтобы не застонать. Маркос повернулся в мою сторону.

— Кстати, о крови, вам не помешает узнать, что мы взяли вашу шлюшку, эту Исабеллу, и прежде, чем заняться с вами, повеселимся с ней…

Я поднял револьвер и прицелился ему в лицо. Блеск металла меня выдал. Опрокидывая манекены, Маркос бросился на меня, стремительно перемещаясь зигзагами, чтобы уклониться от выстрела. Он навалился на меня всем телом, и его жаркое дыхание опалило мне щеку. Ножницы угрожающе лязгнули всего в сантиметре от левогo глаза. Я собрался с силами и ударил его лбом в лицо. Он скатился на бок. Я вскинул револьвер и снова прицелился ему в голову. Маркос (губа у него была рассечена) сел и впился в меня взглядом.

— Кишка тонка, — пробормотал он.

Он закрыл дуло рукой и насмешливо улыбнулся мне. Я нажал на курок. Пуля отбросила его руку назад с такой силой, словно по ней ударило молотом. Маркос упал на пол навзничь, хватаясь за искалеченное и дымившееся запястье. Лицо его, испещренное пороховыми ожогами, исказила гримаса боли, рвавшейся из разверстого рта в беззвучном крике. Я встал и оставил его среди манекенов истекать кровью в луже собственной мочи.

Я с огромным трудом сумел дотащиться по переулкам Раваля до Паралело, где у входа в театр «Аполо» выстроилась вереница такси. Я скользнул в первое подвернувшееся. Услышав звук открываемой дверцы, водитель обернулся. Увидев меня, он скорчил недовольную гримасу. Я рухнул на заднее сиденье, не обращая внимания на его протесты.

— Послушайте, вы ведь не собираетесь помереть там, сзади?

— Чем скорее вы домчите меня до места, тем скорее избавитесь от меня.

Шофер выругался вполголоса и завел мотор.

— Куда везти?

«Я не знаю», — подумал я.

— Езжайте, а там я покажу.

— Куда ехать-то?

— Педральбес.

Через двадцать минут далеко на холме засверкали огни виллы «Гелиос». Я указал на них водителю, к тому моменту не чаявшему, как распрощаться со мной. Он высадил меня у ворот особняка и едва не забыл взять положенную плату. Из последних сил, шатаясь, я дошел до парадных дверей и позвонил. Потом я опустился на ступени и прислонился головой к стене. Послышались приближающиеся шаги, и в какой-то момент мне почудилось, что дверь отворилась и чей-то голос зовет меня по имени. На лоб легла рука, и мне показалось, будто я узнаю глаза Видаля.

— Простите, дон Педро, — взмолился я. — Мне некуда идти…

Видаль возвысил голос, и чьи-то руки подняли меня, взяв за ноги и за плечи. Открыв глаза снова, я понял, что нахожусь в спальне дона Педро и лежу на той самой постели, которую он делил с Кристиной недолгие месяцы своего супружества. Я испустил вздох. Видаль стоял в изножье кровати и смотрел на меня.

— Не разговаривай сейчас, — велел он. — Врач уже едет.

— Не верьте им, дон Педро, — простонал я. — Не верьте.