Джулиан Барнс - Глядя на солнце

Постепенно эту силосную башню фактов начали плющом завивать легенды. Поговаривали, что, кроме демократического модификатора вводимых данных, имеется деталь, позволяющая тайным операторам взламывать процесс и изменять ответы. Поговаривали, что для получения лучших ответов от КОНа следует лгать ему вопросами. Поговаривали, что установлена прямая связь между КОНом и Новым Скотленд-Ярдом Три и что задающих сомнительные вопросы (где находится наиболее ценная коллекция серебряной посуды, владелец которой в отъезде?) сцапывали прямо при выходе из здания. Однако большая часть легенд сосредоточивалась на функции КОНа, получившей название АП. Ее добавили как информативную категорию в 2008 году после краткого периода интенсивного и таинственно финансировавшегося лоббирования. АП означало «Абсолютная Правда». В былые дни книжных библиотек существовали особые шкафы для произведений (порнографических, кощунственных или политически опасных), получить которые можно было лишь по специальному разрешению; теперь КОН обзавелся информативной категорией, войти в которую можно было только с помощью специального разрешения. Скептики провели историческое сравнение и цинично объявили отныне доказанным, что Правда — это кощунственная порнография, предназначенная для политических махинаций; однако демократы поддержали неотъемлемое право гражданина на доступ к наиболее серьезным предположениям и выводам, доступным в текущий момент.

Поскольку АП была поздним добавлением к КОНу, она не упоминалась в официальном манифесте. Некоторые люди не верили даже, что она вообще существует. Другие верили, но не слишком ею интересовались. А в большинстве люди знали кого-то, кто знал кого-то, кто обращался за разрешением или подумывал обратиться за разрешением на АП; но никто как будто не знал лично того, кто обращался. Скептики утверждали, что требуется принести медицинскую справку, завещание и разрешение, подписанное тремя членами вашей семьи; демократы возражали, что стандартные бланки завещаний и автоматическое засвидетельствование предоставляются всем в вестибюле АП, но не следует делать скоропалительные выводы.

С уверенностью и в разных вариантах утверждалось, что некоторые обратившиеся за АП сошли с ума; что консоль снабжена фармакологическим автоматом и вопрошающие снабжаются не только фактами и мнениями, но также веселыми наркотиками, снотаблетками и даже таблетками Мягкой Кончины; что люди, пышущие здоровьем, отправлялись к КОНу, намереваясь запросить АП, и больше их никто не видел.

Никто даже толком не понимал, что именно знает или что делает АП. Некоторые полагали, что она предлагает вам на выбор жизненные пути, как умудренный консультант, рекомендующий те или иные профессии; другие полагали, что она специализируется на экзистенциалистских решениях; а третьи, в свою очередь, считали, что каким-то образом она дает вам возможность попрактиковаться в свободном волеизъявлении — что-то вроде подобия учебной летной кабины, в которой проходят тренировки будущие пилоты авиалиний. В ней можно научиться взлетать и приземляться или — если вы предпочитаете — врезаться в землю. Пошли слухи, что лобби АП финансировалось из того же источника, что и лобби Мягкой Кончины в девяностых годах; но никто ни в чем не мог быть уверен. Большинство предпочитало твердо знать, что АП всегда к их услугам, если она им понадобится, но мало кто был склонен ею воспользоваться. Ну, как огнетушителем, когда ничего горит.

Одно время в моду вошло присловье «говорит, как АП», хотя — такая странность! — никто понятия не имел, как, собственно, говорит АП. Все соглашались, что ее ответы должны формулироваться иначе, чем остальные ответы КОНа; предполагалось, что они должны быть четкими, но излагаться поэтически. Некоторые утверждали, что были наняты писатели создать особый язык АП — и звучный, и туманный. Некоторые утверждали, что АП говорит стихами, другие — что она лепечет по-детски.

— Когда я была маленькой, — сообщила Джин Грегори, докурив вечернюю сигарету, — я в постели задавала себе вопросы. Наверное, вместо молитвы; молиться меня не поощряли. Не знаю, как долго это длилось. Ощущение такое, что все мое детство, но, думаю, что год-другой, не больше.

— И какие же?

— Ну, все я вряд ли вспомню. Ну, мне хотелось знать, существует ли музей бутербродов, и если да, то где. И почему евреям гольф не по нутру. И откуда Муссолини знал, как складывать газету. И находятся ли Небеса в дымоходе. И почему норки чрезвычайно живучи.