Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

– Какой еще монастырь? Кого сошлют? – Ее слова напугали меня.

– Как ты не понимаешь! Если нас разлучат, то у нас по-прежнему останется что-то, благодаря чему мы снова будем вместе, даже если нам будет сто лет.

– Что, например?

– Что-то такое, чего мы будем ждать, надеяться…

– И все-таки?

– Может, нам не стоит этим заниматься.

– Но я думал, что ты хочешь… Мы же практически… – Я ныл, словно разочарованный ребенок. Потому что в тот момент был именно им.

– Но это не значит, что больше нам нечем будет заняться. Есть масса интересных занятий. – Она зажмурилась, словно кошка, увидевшая блюдце с молоком, затем стащила мои плавки и опустилась на колени.

Для меня это был первый раз. Для нее, по всей видимости, тоже. Потом Майя сказала, что на вкус это напоминает мыло. Дорогое мыло.

Мы выкурили половину сигареты с марихуаной, потом повалились на большие зеленые подушки у бассейна, и Майя стала учить меня играть в триктрак. Мне удалось четыре раза подряд метнуть кости так, что выпадали две шестерки. Тем не менее, я проиграл. Дело в том, что я только учился играть, а слишком много везения – это не всегда хорошо.

В четыре часа к нам подошла Бирди и попросила Майю съездить в клуб и забрать оттуда Брюса. Чтобы развеселить меня, девушка предложила мне сесть за руль ее новой машины. Мы побежали к дому, и по пути в рот мне попала муха. Я пошутил насчет того, чем ей приходится питаться. Но вкус от нее во рту был очень странный. Майя стала искать ключи, а я отхлебнул лимонада из банки, которую ее мама оставили на столе в кухне. Больше этот напиток напоминал водку, чем лимонад. Этого я не ожидал, и поэтому выплюнул его прямо на пол.

– Да что с тобой? – спросила Майя.

– В этом лимонаде что-то было. – Миссис Лэнгли забрала у меня банку. – Букашка какая-то.

– Я стал вытирать пол, и тогда она добавила:

– Ты хорошо воспитан, мой мальчик.

В клубе было очень много людей, потому что в этот день проходил турнир по гольфу, в котором могли участвовать и приезжие. Брюс выигрывал его два года подряд. Парковка была так густо уставлена блестящими новыми «БМВ» и «Мерседесами», что можно было подумать, что здесь находится представительства этих двух компаний. Еще там было полно грязных пикапов, явно побывавших в авариях: у них были дребезжащие глушители, наспех примотанные проволокой. Сзади стояли «Плимуты» и «Субару» с разноцветными дверцами и с ржавыми колесными дисками. Прислуга металась взад и вперед, накрывая столики к обеду. Я слышал, как женщины с сальными волосами кричали своим мужьям, чтобы они починили какие-то приборы и не забыли поставить запеканку в духовку. Это был другой Флейвалль, невидимые члены племени, которые в этом мире должны были удовлетворять все прихоти моих новых друзей.

Мне было больно стоять босыми ногами на горячем щебне. Я совсем изнежился в праздной неге дней и вечеров, которые проводил в бассейне у дома Лэнгли. Мы с Майей, охая, прошлись по стоянке. Я заглядывал внутрь машин и видел на их задних сиденьях крошки крекеров и детские бутылочки с кислым молоком. Еще там валялись склянки с какими-то косметическими средствами, пакеты с бигуди и щетки, которые кто-то распаковал, но почувствовал себя слишком уставшим, чтобы убрать их обратно, а тем более – чтобы использовать по назначению. У меня со всеми этими людьми было гораздо больше общего, чем с Майей, и из-за этого я разнервничался и почувствовал себя виноватым. Я вспомнил, сколько часов мы провели с мамой, крася и шпаклюя ту вонючую дыру, в которую нам пришлось переехать из старой квартиры – после того, как нам подняли арендную плату (как раз в тот день, когда мы закончили ее ремонтировать). Я чувствовал себя самозванцем. Вдруг кто-то резко просигналил за моей спиной. Заскрипели шины автомобиля, едущего по щебню. У меня пропала охота предаваться воспоминаниям. Это был Двейн. Он щелчком отбросил сигарету в мою сторону. Видимо, чтобы я понял, как мне повезло, что он меня не переехал. Джилли уселась чуть ли не на колени к нему. Она была одета в униформу – надо полагать, собиралась прислуживать и на этой вечеринке. Майя потянула меня за локоть. «Пошли отсюда быстрее», – было написано на ее лице. Пожалуй, это была неплохая идея, учитывая то, что последней моей фразой, адресованной ему, было: «Чтоб ты сдох». Если бы на мне были кроссовки, я бы уже давно убежал, но босым по щебню далеко не убежишь. Я знал, что Двейн будет преследовать меня по всей стоянке.

– Привет, Джилли. Привет, Двейн. – Я хотел говорить спокойно, но вместо этого мой голос стал выше чуть ли не на октаву.