— На подлодке? — предположил я.
— Отставить, Попов! — Косберг сверкнул глазами. — Никому не позволено на подлодке заниматься развратом. Устав забыл?
— Никак нет!
— Ладно, посмотри вот сюда. Узнаешь это место сверху в масштабе?
— Ну да, конечно. Это ресторан «Русский мир».
— Правильно. Мы соберем их здесь. Всех до одного. Мы воспользуемся их неумеренной жадностью и безудержной страстью к халяве. Мы объявим в «Русском мире» благотворительную неделю для олигархов.
— А это не унизит их чувства собственного достоинства? — поинтересовался я осторожно.
— Нельзя унизить то, чего нет. К тому же, богатые думают, что халява и благотворительность — это одно и то же. А раз так, они будут есть и пить за троих. Запасов в холодильниках и на складах «Русского мира» хватит на неделю, не больше. За это время нужно успеть их опутать и взять в оборот, — Косберг мерил шагами комнату, я едва поспевал поворачивать голову. — Понимаешь меня?
Я кивнул.
— Виктор, швеи готовы?
— Швеи всегда, — отрапортовал я.
— Тогда возьми фотоаппарат, сними их как следует. Ну, сам понимаешь, что надо показывать. Да и они в этом деле не дуры, подскажут, если начнешь стесняться, — Косберг внезапно порозовел.
«Аскет, бессребреник, пуританин», — подумал я.
— Потом отвезешь пленку в типографию и закажешь тираж. Самые большие плакаты. И крупными буквами на фоне швейных прелестей: «Русский хеллоуин в ресторане “Русский мир”». Становление элиты. Всего одна неделя. Пивные реки, мясистые берега. За все заплачено. Вход только для избранных». Ну, как, звучит?
— Я бы не пошел, — сказал я, подумав.
— Поэтому ты и нищий, — не моргнув, объяснил Косберг. — Расклеивать плакаты будем сами. На лобных местах, ночью. Бюджет у нас пока маленький…
— А что сказать швеям про их работу?
— Да ничего. Они сами во всем разберутся, когда дело начнется. У них в генах такое записано, что нам, мужикам, не дай Бог.
— Тогда, каперанг, тем более… — начал я и осекся.
— Тем более — что?
— Вы не знаете еще, но часть швей разбежалась по городу, когда мы вас искали по дворам и помойкам.
— Меня по помойкам? Когда?
Я понял, что сказал опасную глупость, нужно было исправляться:
— Однажды вы спали особенно крепко после глубоких серьезных дум о судьбах страны, и, чтобы не помешать вашему отдыху, я решил провести уличные тактические учения под названием «Поиски лидера нации».
— Меня? — приятно удивился Косберг.
— Вас, — подтвердил я. — Так точно! Так вот, тогда же они и разбежались.
— Они что, меня с кем-то спутали?
— Вас не спутать. Вероятно, их сбили с толку фаллические символы старого города.
— Только символы?
— Не только… Каперанг, этот инцидент доказывает, что швеи не слишком надежны. Гормоны — вот в чем беда. Свое-то они не упустят, но на этом наше влияние на них может закончиться. Кто владеет гормонами, тот владеет швеями — есть такое определение в психоанализе.
— У меня на лодке служил срочник-ветеринар, он говорил, что после кастрации воздействие гормонов на мозг перестает быть решающим фактором. Но кастрировать их нельзя, — рассудил каперанг.
— К сожалению, да, — согласился я с каперангом. — Но мы можем вызвать у швей глубокую убежденность, что каждый их шаг находится под нашим контролем. Они будут знать, что неправильное движение грозит им кастрацией с последующей потерей к ним гендерного интереса, а значит, и с потерей всего остального. Для этого нам нужны люди, способные заранее распознавать неверные и ошибочные намерения швей.
— Что ж это за люди такие? — нахмурился Косберг.
— У меня нет списка фамилий, — ответил я сдержанно. — Но я знаю, как их искать.
— Найди их мне, Виктор! Срочно, — приказал каперанг. — Помни, счет идет на минуты. У меня ощущение, что не только мы предпринимаем попытки восстановления Родины, на пятки нам наступает кто-то еще. Да и швеи стареют быстрее мужчин. Трое суток, юнга, всего трое суток… И про рекламную акцию не забудь.
— Есть!..
Через три дня я вернулся на лодку и привел с собой шесть человек. Шесть человек, в которых присутствовали: безусловный талант, профессиональная невостребованность, бытовая беспомощность, коммерческая непригодность и женобоязнь. Как и я сам, все они умели «читать» людей нетрадиционными способами. Разнообразие применяемых методов увеличивало точность оценки до максимально возможной величины.
Я искал их по заброшенным лабораториям научно-исследовательских институтов. Молчаливых, замкнутых, гениальных одиночек. Отыскать их оказалось не так уж сложно, как могло показаться неискушенным. Наша Родина богата талантами, как никакая другая.
Читать дальше